Та, что превращает время в пыль

Все еще изумленно глядя на изображение песочных часов, Дикси протянула мне небольшое зеркальце. Бросив взгляд на свое отражение, я протяжно выдохнула. Все, как я и думала: часть песка просыпалась в нижнюю чашу, и в верхней осталось совсем немного — все верно, я ведь прошлое изменила. Наверное. Этого я еще не знала наверняка.

Я не помню, как я заснула. Просто провалилась в густую патоку сна, лишенного сновидений. Проснулась уже затемно и обнаружила Дикси, спящую прямо в кресле. Нежно улыбнулась подруге и тихо позвала: — Дикс.

Удивительно, но она мгновенно проснулась — словно как робот была настроена открыть глаза при звуках моего голоса. Подскочила и тут же поморщилась: наверняка в такой неудобной и не предназначенной для сна позе что-нибудь себе отлежала.

— Розали, ты как?

— Лучше, — сказала я, и это было чистейшей правдой. Я больше не ощущала себя ледышкой, заброшенной в жерло вулкана.

— Что-нибудь хочешь? Воды?

— Еды, — мрачно сказала я. — Желательно огромного зажаренного бизона.

— Жареные бизоны в Ант-Лейке — не самая популярная пища, — сообщила Дикси.

— Жаль.

Подруга умчалась на кухню, чтобы полчаса спустя вернуться с отварным картофелем и тремя шматами жаренного на гриле мяса. Все это время мне казалось, что еще немного, и мой желудок съест себя сам.

Глядя, как я жадно уплетаю ужин, Дикси довольно посмеивалась. Как только я насытилась и, едва не мурча от удовольствия, откинулась на подушки — Дикси сменила влажные от полотенец на сухие, — настала пора задать главный вопрос. Какое-то время я вертела его в голове, желая сформулировать получше и поточнее, но потом, мысленно махнув рукой, спросила в лоб:

— Дикс, ты… знаешь, кто такая Селин Бушар?

Подруга задумалась. Даже не так — она вспоминала.

— Эмм… А должна?

— Селин Бушар — красивая женщина в немного старомодных нарядах, в перчатках и шляпке.

— Нет, Розали, если бы я увидела такую, то наверняка бы запомнила, — заверила меня Дикси.

— А семнадцатый дом по Лейв-авеню — кто там сейчас живет?

Дикси призадумалась на минутку.

— Кажется, молодая семья с ребенком. Я плохо их знаю.

Я выдохнула, ощущая странную смесь облегчения и какого-то тягучего, едва уловимого чувства. Не назвала бы это потерей, но… Как должен чувствовать себя человек, узнавший о смерти просто знакомого или дальнего-дальнего родственника? Я все-таки знала Селин, благодаря ей, стала возможной наша с Кристианом встреча — настоящая встреча, а не ее призрачное подобие. Она поделилась со мной магической силой, а теперь, в моем времени… была мертва.

О том, что и Кристиан мертв в моем настоящем, думать мне совершенно не хотелось.

Глава тридцатая

Тот миг, когда очаровательная незнакомка коснулась меня, и мир вдруг перевернулся с ног на голову, был самым странным в моей донельзя странной жизни. Я столько видел за время своего существования, столько пережил, но все, что произошло тогда, было со мной впервые.

Это было похоже на сон наяву, но скорее — на слияние двух сознаний. Будто я коснулся не Розали, а своего двойника, живущего на пару месяцев позже. Будто параллельные линии — мы двое — все-таки пересеклись. И мое сознание затопили воспоминания, показавшиеся мне чужими, но оказавшиеся моими собственными. Целый отрезок жизни в несколько недель, ужатый до нескольких мгновений.

Исчезновение из моей жизни Селин.

Появление в «Лавандовом приюте» Розали — озорного, милого духа. Наша странная переписка, проходящая сквозь года и десятилетия.

Девушки, называющие себя Дочерьми Лилит. Усыпанные черными лилиями тела с таинственными знаками на ладонях. И — непроницаемая мгла, бездна вместо пережитых ими чувств и воспоминаний.

Сумасшествие, но однажды все это я уже проживал. И вот вернулся в исходную точку. До убийства первой девушки осталось почти три недели. Значит, у меня есть время, чтобы обо всем ее предупредить.

Вот только ждать я был не намерен.

Я велел Эйзервалю подать мне цилиндр и перчатки. Взяв в руки трость с набалдашником в виде медвежьей головы, покинул «Лавандовый приют» и пешком направился к дому, где прежде бывал только ночью. Имя первой жертвы таинственного убийцы всплыло в памяти — газетчики выкрикивали его, торопясь поделиться с Ант-Лейком ужасными новостями. Анна-Лиза Хартон.

При свете дня, ориентируясь на этот раз не на зов ночи, а на собственные воспоминания, я без труда нашел ее дом. На мой стук дверь открыла уже знакомая мне девушка. Правда, в прошлый раз в ее глазах не было жизни.

— Сэр? — Закутанная в шаль, она приподняла тонкую бровь.

— Мисс Анна-Лиза Хартон? Прошу прощения за бесцеремонное вторжение, но мне необходимо с вами поговорить.

Недоверие уступило место интересу, но Анна-Лиза не спешила впускать меня в свой дом.

— Вот как, и о чем же, мистер…?

— Валентрис, Кристиан Валентрис.

— И о чем же, мистер Валентрис, вы хотели со мной поговорить?

Все, что было у меня — это знание. Знание о катастрофе, которая вскоре, меньше чем через месяц, должна была с ней случиться. Поэтому я решил говорить прямо, без обиняков, говорить истинную правду. А уж как мисс Хартон отнесется к этой правде…