Читаем Сыщик-убийца полностью

— Вот вам за труд в задаток, — сказал герцог, кладя золотую монету в руку мадам Рандо, которая стала пунцовой от изумления и радости.

— Вот ключ от уличной двери, — сказала она, рассыпавшись в благодарности. — Вы можете входить и выходить, когда вам угодно, и никто вас не увидит, здесь очень тихое место, и дом спокойный… не бывает ни краж, ни драк… настоящий рай!…

На другой день утром герцог простился довольно холодно с сыном и отправился на Лионский вокзал, куда были отвезены и его чемоданы, а полчаса спустя взял фиакр и, забрав багаж, уехал на свою новую квартиру, превратившись в Фредерика Берара.

ГЛАВА 3

Время шло, а Рене Мулена все не освобождали, и он заключил весьма логично, что, хотя у него и не нашли ничего компрометирующего, тем не менее дело пойдет своим путем и ему не избежать суда.

Жан Жеди, которому скоро предстояло явиться в суд исправительной полиции, торопил Рене исполнить свое обещание и пригласить адвоката для защиты обоих.

Хотя Рене и считал его совершенным негодяем, но не питал к нему того инстинктивного отвращения, которое возбуждали в нем другие преступники, и они жили в большой дружбе.

Рене думал расспросить своего товарища о прошлом, как только представится удобный случай, и в ожидании этого не жалел ничего, чтобы приобрести его доверие.

Поэтому он попросил юношу, арестованного за подделку документов, позвать его в залу адвокатов, когда к тому придет Анри де Латур-Водье.

Молодой человек, которого звали Жюлем Ренади, обещал и сдержал свое слово.

Однажды, возвращаясь из приемной, он объявил механику, что адвокат потребует его к себе. Через несколько минут Рене был вызван и отведен в залу, предназначенную для свиданий адвокатов с клиентами.

— Вы Рене Мулен? — спросил Анри де Латур-Водье.

— Да, господин адвокат.

— Вы поручили Ренади узнать, возьмусь ли я за ваше дело… Я вижу, что вас обвиняют в составлении заговора против правительства и в замыслах против жизни императора…

— Да.

— И, как все обвиняемые, вы это отрицаете?

— Да, я отрицаю, — ответил механик, — как все ложно обвиняемые, которых поддерживает уверенность в их правоте;

Анри де Латур-Водье взглянул ему в лицо. Твердость ответа ему понравилась, и открытое лицо Рене внушило симпатию.

— Чтобы нам не терять даром слов, — сказал он, — я должен прежде узнать хорошенько ваше дело, какие улики существуют против вас… Я, вероятно, возьмусь защищать вас, но необходимо, чтобы вы говорили мне правду, одну только правду и всю правду.

— О! Клянусь вам! — вскричал механик. — И это будет не большая заслуга с моей стороны, так как мне нечего скрывать.

— Я не понимаю и не одобряю адвоката, который с помощью лжи добивается оправдания своего клиента. Я не могу убеждать других в том, в чем сам не убежден, да и не стану даже пытаться… Я считаю дурным делом силой красноречия спасти виновного от заслуженного им наказания.

— Вы правы, — сказал Рене, — и я вполне разделяю ваши взгляды.

— Расскажите мне кратко ваше прошлое…

Рене Мулен рассказал о своей мирной жизни в Англии, о возвращении в Париж и об аресте при выходе с Монпарнасского кладбища, куда он провожал покойника.

Только он— умолчал обо всем, касающемся семейства Леруа, не считая себя вправе раскрывать чужие тайны.

Он рассказал о допросе, перечислил факты, на которых следователь основывал обвинение, свои ответы на каждый вопрос и, наконец, — об обыске и отрицательном его результате.

— Давно вы не были в Париже?

— Около восемнадцати лет.

— И все это время вы жили в Портсмуте? Вы можете представить аттестат с завода, где вы служили?

— Он был у меня и теперь должен быть в деле… В случае нужды можно потребовать из Англии дубликат.

— Вы уверены, что в ваших бумагах не найдено ничего компрометирующего?

— Разве можно было найти то, чего не было?

— Как же вы объясняете ваш арест?

— Я никак его не объясняю и не могу ничего понять.

— Вы не говорили о политике в ресторанах, не порицали императорский режим?

— Нет!… Во-первых, я никогда не занимался политикой. Да и не имею привычки заговаривать с первым встречным и редко бываю в кафе и подобных местах. Раз только я заходил в «Серебряную бочку», погребок, который содержит некто Лупиа, которого я знал еще ребенком. Между прочим, в этот вечер я имел счастье спасти жизнь полицейскому комиссару.

— При каких обстоятельствах?

Рене рассказал.

— Как зовут этого комиссара?

— Я не знаю его имени… это комиссар того округа.

— Тогда его легко отыскать, и мы найдем его, так как он нам будет нужен. Я просмотрю ваше дело и в скором времени приду еще переговорить с вами.

— Благодарю… Что же касается гонорара, вы можете быть спокойны: у меня есть средства.

— Мы поговорим об этом после, — сказал с улыбкой Анри.

— Как вам угодно… Я говорю об этом потому… — Механик остановился.

— Почему?

— Потому что я хочу просить вас об одной услуге…

— Какой?

Рене был, видимо, в некотором смущении.

— Говорите же, — сказал Анри. — Чего вы боитесь? Хотите послать меня к кому-нибудь, кто мог бы дать показания в вашу пользу?

Перейти на страницу:

Похожие книги