Сыщик и канарейка

– Представьте себе краткую выписку из кадастрового реестра. Я не говорю, что речь именно о ней, но в качестве примера. Список из десятка-другого фамилий: аристократов, промышленников, крестьян… Людей, которых объединяет только тот факт, что нефтепровод пройдет по их землям. Довольно банальная информация, как кажется, но при правильном ее использовании строительство можно отодвинуть на годы. А если выкупить землю сейчас, пока не начались переговоры с владельцами, – еще и неплохо на этом заработать.

– Мне кажется, вы преувеличиваете.

– Строительство восточной железной дороги на Королевском острове переносилось четырежды по этой причине. Уже разрабатывался проект в обход Энтлемского леса, когда лорд Энтлем наконец согласился с предложенной ценой, – Виктор достал из кармана брюк сигареты. – Или, к примеру, еще один список, только короче. Мануфактуры, способные удовлетворить потребность министерства в стальных трубах. Их будет не так много, учитывая необходимое количество. Вовремя заключенный контракт, оттягивающий нужные мощности на себя, поможет одной или двум компаниям выбыть из списка…

– Вы считаете, что кто-то пойдет на такие траты, только чтобы отсрочить строительство? – перебил я его.

– Вы знаете, каковы ставки. Перенос сроков строительства – а нефтепровод все равно построят, об отмене проекта речи не идет – не станет первой костяшкой домино, которая обрушит в итоге империю. Мы не проиграем из-за этого войну, но можем потерять из-за задержки ценные колонии. Недовольство результатами военных действий перерастет в недовольство правительством: патриотизм имеет свойство проявляться лишь по радостным поводам. Постепенно поднимут голову бедные кварталы. Они и так проснутся, но чем хуже будет наше положение во внешней политике, тем острее они будут ощущать ущербность внутреннего строя. И тем раньше начнутся беспорядки. В Лемман-Кливе заодно вспомнят присоединение острова к империи: сто лет – недостаточный срок, чтобы смириться с поражением, особенно если до того они вчетверо дольше входили в Ганзеат. Часть ресурсов придется перенаправить вовнутрь, воевать станет сложнее… Империя выстоит, недостаточный это удар, чтобы нанести ей серьезный ущерб. Но на пару лет придется затянуть пояса.

– Из-за пары бумажек?

Империя была махиной. Одним из слонов, на которых зиждился этот мир. Я имел представление о том, как этот механизм работает. Мелкая дробь не пробьет его шкуру.

Эйзенхарт пожал плечами.

– Должно же все с чего-то начаться. Возможно, в них содержится несколько иная информация. Но факт в том, что, зная планы противника, его можно переиграть.

– Почему тогда не изменить планы и не оставить ему устаревшую информацию? – вклинился Шон.

– Вспомни, сколько разрабатывалась идея нефтепровода. Хотя нет, ты не помнишь, мал еще был. Роберт должен знать. Сколько лет назад появились первые слухи? Десять?

– Примерно.

Виктор что-то сосчитал на пальцах и улыбнулся.

– Ну да, где-то так. Разработка нового плана потребует времени и средств, и все равно он будет уступать имеющемуся. Никто не станет отказываться от него, потому что информация могла попасть в чужие руки. Пока это не доказано, проект остается в силе.

– Но вы не знаете, что бумаги, украденные Хевелем, не ушли к кому-то другому.

– Не к вам ли, доктор? Трое уже так посчитали. Может, мне присоединиться к их компании? – Виктор насмешливо на меня посмотрел. – У кого бы сейчас ни находились бумаги, он не выставлял их на продажу. Подобный контакт люди Конрада бы засекли. Заказчик Хевеля информацию не получил, иначе бы не посылал своих быков к вам. Значит, если устранить нынешнего владельца документов, можно считать, что информация в относительной безопасности.

– Я все еще не понимаю, зачем понадобилось забирать из моей комнаты все бумаги. Пусть не чертежи, но в них все равно нет ничего нужного ворам. Это очевидно.

– Разве очевидно? Зашифровать украденную информацию можно как угодно. В дневниковых записях. В подписях к фотографиям. Хоть под картину, висящую у вас на стене, – он кивнул на сельский пейзаж, водворенный обратно. – Кстати, вам никто не говорил, что она ужасна?

Мысленно я согласился. Изображенная на холсте ранняя весна – бурые остатки сугробов, размытая пустая дорога, серое небо и грачи, сидящие на голых ветках, – выглядела непередаваемо тоскливо.

– Думаете, они решили таким образом подстраховаться?

– Нет, – ответил Виктор. – Не думаю. Но могу назвать вам две причины. Одна нелепа и смешна и, скорее всего, позже войдет в отчет для архива. Брэм?

– Толлерс был безграмотным, – с готовностью подключился тот. – Даже имя свое не мог написать, подписывал протоколы крестиком.

Тут нечему было удивляться. Уровень иллитерации в империи все еще был велик. Особенно среди нижних слоев населения.

– А вторая причина?

– По сравнению с проникновением в ваш кабинет и осмотром у миссис Хефер… Вам не показалось, что здесь есть что-то нарочитое?