Syntheism - Creating God in the Internet Age

Поскольку синтетизм - это метафизика, которая, так сказать, уже встроена в интерактивные технологии, он уже изобрел себя. Интернет превратился из виртуального бога в откровенно потенциального бога, что соответствует радикально новому значению, которое Квентин Мейяссу придает понятию Бога, как чему-то принадлежащему будущему, а не прошлому. Синтетизм - это религия, которую создал Интернет. Целеустремленная политическая борьба за свободный и открытый Интернет основана на слепой вере в то, что сеть обладает священным потенциалом для человечества. Таким образом, Интернет превращается из технологического в теологический феномен. Интернет - это бог нового времени, к тому же чрезвычайно подходящий для эпохи, характеризующейся безграничной верой в возможности творчества. Таким образом, Интернет - это бог, которому могут посвятить себя даже те, кто считает себя атеистами. Синтетически мы выражаем это положение вещей так: Интернет - это проявление Синтеоса, нового бога, которого создаем мы, люди, а не старый бог, который, как говорят наши предки, создал нас когда-то в далеком прошлом.

Без утопий, в идейном плане, мы можем цепляться за всевозможные циничные и/или прагматичные идеологии, от социализма слева, либерализма в центре до консерватизма справа. Но когда в качестве новой метафизической аксиомы возникает синтетическая утопия, всю идеологическую работу приходится переделывать с нуля. Вместе с теологизацией Интернета следует необходимое отречение от всех других прежних политических идеологий, имеющих прямую связь с покинутой парадигмой, в пользу теологического анархизма. Прежде всего, это единственная идеология, которая совместима с верой в то, что другой лучший мир может родиться сам собой, появившись как внезапно возникшее явление в истории. Кроме того, это единственная идеология, которая может аккумулировать творческое сопротивление по отношению к обществу, настолько сложному, что никто уже не может в нем разобраться. Это происходит потому, что теологический анархизм не требует ни всемогущего обзора, ни политического и морального контроля над человеческим самовыражением, что было основным условием всех других идеологий. Он является предшественником синтетической утопии в настоящем и движим наслаждением от многообразия самовыражения.

Теологический анархизм исчерпывающе описан британским философом Саймоном Критчли в его книге "Вера неверующих", и он, конечно, полностью синонимичен синтетизму. А синтетизм утверждает, что именно потому, что все ценное преходяще, уникально, конечно и смертно, оно стремится к экзистенциальности и интенсивности. Таким образом, синтетизм - это религия имманентности и множественной конечности, радикальная противоположность презирающему реальность поклонению авраамических религий другому трансцендентному миру и сингулярной вечности. Ибо как может что-либо вообще наслаждаться своим существованием и быть максимальным в своем существовании, если оно одновременно не осознает свою конечность и ограниченность в физическом мире?

Развивающаяся нетократия, элита, пришедшая на смену буржуазии в новой парадигме, обусловленной оцифровкой и интерактивностью, очевидно, представляла собой группу особых интересов, когда изначально рекламировала анархо-либертарианскую идеологию как метафизику эпохи Интернета. Если истина - это действие, и если истина освободит нас, то из этого следует, что если Интернету позволить быть свободным, то он также освободит нас. Разумеется, здесь присутствует плохо скрываемое намерение использовать благородные мотивы в качестве предлога для захвата власти. Таким образом, нетократия действует точно так же, как феодальная аристократия, принявшая монотеизм, и капиталистическая буржуазия, принявшая гуманизм. Эти специфические метафизики развивались как доминирующие истории - и они работали! - в соответствующих парадигмах по той самой причине, что они назначали новые социальные классы новыми героями социального театра.