Syntheism - Creating God in the Internet Age

Подлинное влечение должно заключаться в страстной любви к радикально другому без надежды на ответную любовь. В противном случае речь идет не о подлинном влечении, а о лицемерном и банальном бартерном обмене, который мы называем интернарциссизмом. Это объясняет, почему Спиноза утверждает, что amor dei intellectualis должна стоять на первом месте, перед agape, philia и eros, просто для того, чтобы подлинная любовь вообще могла закрепиться в греческом наклонном треугольнике. Синтетически, идея Спинозы о фундаментальной ценности интеллектуальной любви имеет следствием то, что ни пустой субъект (Atheos), ни существование в целом (Pantheos) не оставляют места для какого-либо эмоционального мнения о них; вместо этого их следует любить безоговорочно, поскольку их нельзя ни добавить, ни отбросить. Все остальные жизненные переживания основываются на Атеосе и Пантеосе, включая все остальное, что любят, ненавидят или каким-либо образом связаны с эмоциями. Amor dei intellectualis - это покорное, логически обоснованное и фундаментальное влечение. Подлинная агапе, подлинный эрос и подлинная филия с их сильными эмоциями могут возникнуть только в результате того, что amor dei intellectualis сначала предлагает необходимую платформу. Синтетически мы выражаем это так: мы должны сначала подчиниться Атеосу, чтобы впоследствии иметь возможность отказаться от себя в пользу Пантеоса и Энтеоса на пути к этической цели, подлинной любви к радикально другому, где возникает Синтеос.

Понятие amor dei intellectualis Спинозы является предшественником дополняющего его термина amor fati Ницше, который был придуман 200 лет спустя. Достаточно добавить длительность к любви Спинозы, зависящей от логической покорности Вселенной, чтобы получить любовь Ницше, зависящую от логической покорности судьбе. В обоих случаях речь идет об одном и том же влечении к истине как к поступку, где отражающее личность решение предшествует эмоции. Синтетически, конечно, мы помещаем фиксированного на вселенной Спинозу в Пантеос, а фиксированного на времени Ницше - в Энтеос. То, что Ницше добавляет стрелу времени в этическое уравнение, приводит к слиянию amor dei intellectualis и agape в качестве основы для amor fati. Его собственное мировоззрение, конечно, основано на смерти авраамического Бога, а поскольку она также предвещает смерть личности, ницшеанский übermensch оказывается в тупике, где все, что было в истории до сих пор, должно быть любимо - покорно и безоговорочно, - поскольку никакого внешнего спасения или иного душевного облегчения не существует. Это означает, что простого принятия недостаточно: Ницше необоснованно утверждает, что для возможного примирения с судьбой необходима трансцендентная любовь. Поскольку любовь к судьбе логически выводима, является необходимостью для этической субстанции, а не какой-то свободно выбранной эмоцией, для этой задачи подходит только метафизическая любовь, агапе. Судьба возникает и должна быть любима как истина, как акт, в котором события зафиксированы в истории. Поэтому мы помещаем amor fati в колебание между Пантеосом и Энтеосом в синтетической пирамиде.

Самые интимные отношения напоминают нам, что все самое важное в жизни начинается не с одного, а с двух. Один - это ничто: влечение всегда начинается с двух. И как окончательное событие истины, притяжение находится в центре внимания мистицизма. Уже Зороастр понимал и говорил об этом со своей концепцией аша в древнем Иране, за ним последовал Гераклит, который завершил эту идею своей концепцией анхибаси в Древней Греции. Интересно, что оба понятия неоднозначны: их можно перевести и как присутствовать, и как быть близким к бытию (не путать с одержимостью позднего капитализма всякими псевдобуддистскими mindfulness). Поскольку два - это минимум в синтетической онтологии - ничто не может быть только одним, кроме Единого, Вселенной как целого, - более тесная связь с объектом также не может быть отправной точкой для онтологии. Вместо этого она должна исходить из фактического отношения между по крайней мере двумя, из экзистенциального бытия в разделении между ними. Таким образом, аша и анчибасие, блестяще, имеют не только онтологические и эпистемологические, но и этические последствия. Жить, понимать и действовать правильно - значит постоянно оставаться как можно ближе к состояниям asha или anchibasie.