Сыграй со мной в любовь

Говорю, и несусь опрометью в дом, замечая краем глаза, что он тут же вскочил, и уже летит за мной.

Что-то я сделала не так! Не надо было просить, чтобы он догнал, потому что он почти сразу догоняет.

Прямо на лестнице, ведущей на второй этаж. Туда, к нашим спальням… Я-то надеялась забежать в свою, закрыться на ключ – пусть ломает дверь, экзекутор несчастный! Но…

Он хватает меня сзади, рывком прижимает к себе, и мы тут же оказываемся сидящими на полу – как раз в пролете.

- Догнал, - дышит тяжело, - буду воспитывать!

- Только попробуй!

- Зачем мне пробовать? Я буду делать. – ухмыляется так плотоядно, что у меня сразу мысли о совсем другом наказании.

Меня резко переворачивают на живот, задирают юбку – и почему я не переоделась в домашнее? Так и хожу принцессой…Хотела быть красивой для него, а он! О чем я думаю? Он мне юбку задрал! И… ох… чувствую мягкие легкие поглаживания, а потом…

- Ау! – довольно ощутимый хлопок ладошкой по круглому полушарию.

- Ну, считай, Лика-клубника! Первый – за непослушание! Второй… - еще один, уже более ощутимый удар и я снова кричу, - за поведение. Считай, считай! А то получишь еще десять, за дерзость!

- Ты с ума сошел! Отпусти меня!

- Нет, клубничка, ты попала! Три – за характер!

- Ауч! У меня отличный характер!

- Считай!

- Ладно-ладно, три! Ау! Четыре!

- Это за то, что дерзкая. Пять.

- Пя-ать… больно…

- За то, что такая красивая…

- Что? Шесть, за то, что с ума сводишь, семь, за то, что сил нет терпеть, восемь… за то…чёрт…

Мы оба дышим тяжело, и его удары… они не болезненные совсем, они вообще о другом. О мучительном желании, которое нас обоих буквально скручивает в пружину.

Он снова разворачивает мое тело, устраивая на своих коленях, глаза такие дикие, переполнены чем-то жгучим, острым, запретным…

- Лика…

Молчу, дышу, люблю его… готова на всё… Больше не могу ждать! И он не может!

Где-то в глубине сознания бьется мысль, что я должна ему сказать, и то, что он женат тоже свербит, но…

Я люблю. Я полностью захвачена этим чувством. До краев наполнена.

Мы целуемся, жадно, как… как будто мы сто лет не виделись, не имели возможности дотронуться друг до друга.

Потом Алексей поднимает меня, берет на руки, несёт… В свою спальню.

А я дрожу. Не от страха. От предвкушения. Я так хочу, чтобы это случилось! Так сильно хочу…

Он сам меня раздевает, кажется мучительно медленно. Дальше просто какое-то запредельное ощущение счастья. Его губы везде, ласковые невероятно, руки… пальцы такие умелые… И слова, то, что он говорит! Низкий голос, хриплый от страсти…

- Девочка моя, нежная моя, сладкая… Любимая моя! Любимая девочка…

От его слов в горле ком, в глазах влага. Я так счастлива! Так…

Он говорит о том, что будет больно, что он постарается, что…

Я не слушаю, не слышу, не понимаю. Я просто хочу, чтобы он скорее сделал это, и мы стали одним целым!

Да! Вот так! И еще… еще сильнее, еще ближе!

А потом… потом происходит что-то странное.

Он… он останавливается. Замирает. Смотрит на меня. Что-то в его взгляде… пугает. Какой-то… недобрый черный огонь. Я сначала не понимаю, почему, а потом…

- Ты…

Только это слово, местоимение, одно. Но я сразу всё понимаю и меня словно ледяным душем окатывает.

Я ведь не надеялась, что он не догадается? Не поймет? На что я вообще рассчитывала? Почему не сказала правду? Я ведь знала, что он уверен в моей невинности, он сам об этом говорил, и…

Я должна была признаться. Но признаться в этом – значит рассказать и про то, другое… А об этом очень сильно хотелось забыть. Вернее… я толком ничего и не помнила.

Мне хочется что-то сказать ему, как-то исправить свою ошибку, но я поднимаю на него глаза и понимаю – поздно. Мне уже вынесен приговор. Пощады не будет.

А дальше… дальше он приводит этот приговор в исполнение. Жёстко, даже грубо, нисколько меня не жалея, ни капельки.

И вот теперь мне больно. По-настоящему больно. И теперь я понимаю, что такое мужская ярость, злость, отчаяние…

Слышу его горячий шепот, слов почти не разбираю, но те, которые понимаю ранят еще больнее чем то, что он вытворяет с моим телом.

Мой босс не церемонится. Словно… словно я та, за кого он меня принял в самую жуткую нашу первую встречу.

- Почему? Зачем? Чего ты хотела?... Как… чёрт… я же… берег… так…а ты…Что же вы все такие…

Больно. Не телу. Тело словно замерзло, ничего не чувствует. Душа ноет.

Я правда виновата в том, что не сказала…

И не скажу, наверное, никогда…

Это длится долго. Он не сдерживается. Но сил у него много. Я ведь совсем в этом вопросе профан. Мне казалось, что когда мужчина заканчивает ему нужно время для восстановления. Видно, моему боссу не нужно.

И он не целует меня в губы. Ни разу…

И оставляет следы на моем теле. Как клеймо…

Не знаю, сколько проходит времени. Кажется светает.

Наконец всё. Он лежит рядом. Дышит тяжело.

Мне хочется свернуться калачиком на полу, под окном, как побитой собаке.

Так плохо мне не было никогда.

Я пытаюсь отползти от него, но он не отпускает, захватывает жилистой рукой, впечатывает в свое тело.

- Спи здесь.

Вот так и заканчиваются сказки.

Особенно, если Золушка оказалась с червоточинкой…

Глава 25