Сыграй со мной в любовь

Не было так больно, когда Инна уходила. Когда ребенка бросала – не было. Я ведь её не любил тогда уже. А эту…

Эту – люблю. До алых кругов в глазах…

За что? За что?

Я ведь… я ведь старался, чтобы ей было хорошо? Старался!

Я бы всё для неё! Весь мир к ногам!

А она…

Мотоцикл, значит, круче Гелендвагена? Ну, ок, пианистка, так и запишем.

- Ладно, Нинель, что вы там на обед предлагали?

- Борщ, котлетки, пюре. Всё просто. Но вы же любите…

- Люблю!

Борщ и котлетки любить проще.

Обедаю, просматриваю новости, календарь свой. Вижу сообщение от Инны, насчёт развода. Документы получила, прочитала, есть вопросы. Ясно, бабла хочет больше. Это я предвидел, поэтому изначально написал мизерную сумму. Чтобы не думала, что меня так легко на «кэш» раскрутить.

Хотя… к хренам собачьим мне вообще теперь развод? Бабки терять?

Попросить юриста сдать назад? Или…

Сообщение от Полины.

Полина… Вот о её отношении к Лике я как раз и не подумал. А зря. Тут Лика-клубника сыграла на самой большой ставке и выиграла.

Как я объясню Полине, что её и эта мать бросила?

Чёрт…

Нет, всё-таки так оставлять я не могу. Надо хотя бы поговорить и выяснить. Тем более, в записке Лика сообщила, что с Полиной она вопрос уладит сама.

Как же! Уладит!

Представляю, как прямо сейчас Лика пишет Полине, что не будет жить с нами и перед глазами опять алая пелена.

Я должен поехать к ней! Должен!

Одеваюсь, хватаю телефон, сумку с документами, вылетаю из дома, сажусь за руль.

Минут пять сижу просто.

Что я ей скажу? Возвращайся, потому что моя дочь тебя полюбила? И что?

Дальше что?

И чего хочу я сам?

Глаза закрываю и понимаю чего хочу…

Видеть её лежащей подо мной с тем немыслимо блаженным выражением лица, которое было вчера. До того, как… Как я всё испортил.

Далась мне эта проклятая невинность? Ну, не девственница она, и что?

Вон, Варька наша, давно поди уже не девочка, и…? Кому-то хуже от этого? Думаю, если бы Егор решился все-таки с ней замутить, его бы в последнюю очередь волновало наличие у моей сестры какой-то непонятной преграды.

Ну, была у меня уже девственница! И что? Оказалась никудышной женой и матерью!

А Лика… Она будет отличной мамой, это обсуждению не подлежит. В этом она точно не могла соврать. Она прекрасно относится к моей дочери!

И чего я сижу? Кого жду? Надо ехать. Поговорить.

Ну, не смогла она мне правду о себе рассказать, значит, надо в первую очередь узнать – почему?

Выезжаю на дорогу, оставив позади ворота нашего коттеджного элитного гетто. Еду не быстро – стараюсь успокоиться, продумать, как начать разговор.

Навстречу мне мотоцикл. И я точно знаю чей.

И руки чешутся, пальцы сжимают руль так, как сожмут его шею сейчас.

Торможу прямо посередине дороги, выскакиваю из внедорожника.

Если он не остановится – поеду за ним, не знаю, что сделаю, аварию спровоцирую, убью гада – по хрену!

Но он тоже соскакивает со своего железного коня – дешевка, конечно, что и говорить.

Идет ко мне, я к нему. Не успеваю занести руку для удара, как получаю хороший такой, смачный удар в челюсть.

- Ты… пижон хренов! Ты хоть понимаешь, что ты натворил, мудачилла?

Что? Потираю скулу, которая сразу начинает заплывать. Ты, урод, сам напросился.

Кидаюсь на него, наношу серию ударов. Он сначала держится молодцом, и мы почти на равных, почти – потому что я старше, мощнее, сильнее и хитрее. И у меня явно больше опыта – спарринги с друзьями и посетителями клуба мы проводим регулярно.

Скоро отморозок лежит в дорожной пыли, морда в крови, бровь рассечена, нос, кажется, сломан, да и зубы, не думаю, что все целы.

Он что-то хрипит, наклоняюсь, хватая его за кадык.

- Что, мразота, хорошо тебе с ней было, да? Расскажи! Когда ты её чпокнул? Ей восемнадцать-то было?

- Ты… кре… тин… муд..

- Ты не понял, парень? Тебя еще отоварить? Что, горячая девочка Лика сильно вставляет, да? Забирай. Мне чужие объедки не нужны. Так ей и передай.

- Де… бил…

Он пытается встать, дергает ногами, руками, хрипит… Что-то мне неспокойно. Думаю, не сильно ли я его? Сидеть за это быдло мне совсем не улыбается.

- В больничку тебя отвезти? Или к Лике? Она за тобой поухаживает, а? Скажи только, если у вас все было, и все хорошо, на хрена она под меня решила лечь? Ради бабла, да? Только ради бабла?

- Ни… че… не.. бы… мы не… она…

- Не мычи, ладно. Давай, вставай, до дома её подброшу.

- Нет её… она…

- Ну, нет, так нет. Даже лучше. Давай, первооткрыватель…

- Ты… дурак. Она… Лика… её… её изна… из… она…а ты… мразь… ненавижу… ты её …

- Что? – говорит он невнятно, но даже из этих невнятных звуков складывается нечто такое, отчего по спине пробегает трусливая дрожь.

- Я не зна… что ты… сде… ла… Но она…

Встаю, иду к машине, достаю бутылку с водой, сажаю этого гопника на землю, лью воду прямо ему на лицо, смывая сгусти крови, даю глотнуть – он сплевывает, потом поправляет челюсть, смотрит на меня с такой неподдельной яростью.

- Убить бы тебя, мажор хренов. Закопать. Ты с ней что сотворил?

- Говори, что хотел, без… без эпитетов.

- Почему она от тебя утром убежала, роняя тапки?

- Это наше с ней дело.

- Уверен? Ну, хорошо. Ты её поимел, да? И что, не понравилось? Думал, девочку возьмешь?