Сыч – птица ночная

– А всех слушаю! – хихикнула бабуся. – Сначала начфин Николай звонит в Ростов – у них тама округ. Спрашивает: послали не послали? Это в смысле деньги-то, послали або нет. Ага, послали. Они идут двое суток. Деньги-то в смысле. Через два дня начфин звонит в наш банк. Пришли, не пришли? Ага, пришли. В смысле – если пришли, тогда – ага, пришли. Когда приехать? То есть когда дадите в смысле. Давай завтра, утречком, часикам к десяти. Ну, лады. Значит – приедет. Я в окно смотрю – в половине десятого «уазик» ихний, – тычок в сторону двери, – фр-р-р! – проскочил мимо. А через час-полтора – обратно. В смысле приехал в часть. А я в то время, значит, что он там стоит, у банка, побежала в магазин, купила яйца, масло постное, молоко – мука у меня завсегда есть на черный день, – тесто поставила. Ага. Деньги уже в кассе, они их с кассиром считают. Сижу, значит, слушаю опять – двойку накручиваю через каждые две минуты. Жены звонить начинают – когда в смысле давать будете, чтоб подъехать, у мужа забрать? Або за мужа получить – у них по командировкам мужья-то, полчасти в разъездах. А еще спрашивают – что дают. В смысле детские не дают? У них все жены детские получают в части. Но дают редко. Кассир – Анна Ивановна – добрая женщина, никого не посьыает, всем отвечает – нет, детских нет, даем получку без пайковых да деньги на роты. А начнем давать в час дня – как раз в обеденный перерыв. От! От это мне и надо. Первыми заходят ротные получать – так уже, почитай, со дня основания части. А я к трем часам пирожки-то и готовлю. С пылу с жару – мальчишки поедят, как дома побывают! А мне прибыль. А то, знаешь, пенсию мало дают, да…

– Я вас понял, – как можно вежливее прервал я хозяйку – увлекательное повествование грозило перерасти в многочасовую лекцию, как это часто бывает у пожилых людей, испытывающих острый дефицит общения. – Это все очень интересно, конечно… А хотите заработать определенную сумму? Ну, допустим, по пятьдесят рублей в день. Какова ваша пенсия?

– Это секрет, – непреклонно погрозила мне пальцем бабуся. – А заработать – конечно… А что делать-то надо?

– Я буду сидеть у вас в прихожей и слушать телефон, – предложил я. – Несколько дней – пока не получу определенный результат. А вам буду платить за это ежедневно по полтиннику. Согласны?

– Шпионить собрался?! – грозно рыкнула бабуся, колыхнувшись в мою сторону – я чуть со стула не слетел от неожиданности. – Террорист?! Да ты у меня не уйдешь отсюда, голубчик, я тебя вот этими самыми руками…

– Побойтесь бога, мамаша! – затравленно воскликнул я. – Ну вы посмотрите на меня – какой из меня террорист? Вы что – террориста от обманутого мужа отличить не в состоянии? Нате, потрогайте – у меня на голове наверняка ороговевшие сегменты прорезаются…

– Так твоя в части работает? – мгновенно преобразилась хозяйка загадочного телефона – аж засветилась вся от любопытства. – Так ты хочешь поймать ее? В смысле с хахалем, значит, когда разговаривать будет?

– Ну что ж вы так грубо, мамаша! – засмущался я. – Просто хочу прояснить ситуацию. Есть, знаете ли, некоторые подозрения…

– Так ее гребет не военный? – с некоторым разочарованием предположила бабуся. – Если, значит, с части кому-то звонит або в часть кто звонит…

– Тут не так давно из Ростова комиссия приезжала, – на ходу сымпровизировал я. – Неделю работали, недостатки выявляли. А теперь ей – есть такая информация – через день из Ростова названивает кто-то. Полковник, говорят… Может, врут, я не знаю… Может, это подружка какая ей названивает… – Тут я засмущался окончательно, потупил взор – стыдно стало, что нагло вру старому человеку, ветерану войны, несу всякую околесицу.

– Да какая, к ебеней маме, подружка! – аж взвизгнула бабуся – и явно различимые нотки торжества по поводу соучастия в чужой интрижке прозвучали в этом взвизге. – Ну ты, значит, того – совсем дурак, что ли? Ай-я-я-я… Подружка!!! Слушай – да кто ж такая-то стервоза-то, а? Я ж их, почитай, всех знаю – баб, значит, в смысле, которые тута работают, – тычок в сторону двери. – Танька-секретчица? – Я отрицательно помотал головой. – Светка из строевой? – Опять мотнул – почувствовал, что краснею. – Так-так… У Вальки муж военный… Надежда – баба солидная, не пойдет на такое… Так-так… Людка-кладовщица?

– Хватит издеваться! – не выдержав, возопил я – по-моему, оскорбленному мужу как раз таким образом и пристало реагировать на столь беспардонное перебирание его личного грязного белья. – Вы соглашаетесь или нет? Если нет – я пойду к кому-нибудь другому обращусь.

– Да сиди хоть целый месяц слушай! – торопливо протараторила бабуся – обиженный тон у меня получился что надо. – Сиди – плати полтинник да двойку накручивай каждые две минуты. Мне-то что – не хочешь говорить, как хочешь…

– Зачем двойку – каждые две минуты? – угрюмо буркнул я, накручивая двойку. – Набрать один раз и слушать – что, нельзя?