Swiss Democracy: Possible Solutions to Conflict in Multicultural Societies

Во-вторых, эти преимущества перепредставленности использовались разными группами. На ранних этапах создания швейцарской федерации основной раскол происходил между победившими радикалами , выступавшими за сильное центральное государство, и консервативным католическим меньшинством из небольших кантонов, которое не одобряло идею центральной власти. Депутация католиков в Совете штатов должна была предотвратить переход власти от кантонов к федерации . Смысл такой политики был очевиден: она позволяла католикам проводить свою консервативную политику в кантональных границах своего влияния большинства. В первой половине XX века основное разделение происходило между буржуазными силами (часто объединявшими католиков и протестантов ) и социалистами , которые были сосредоточены в промышленных и городских кантонах. Буржуазное большинство, которое практически полностью контролировало Совет штатов, не было против новых федеральных полномочий в целом. Однако они ослабляли или блокировали меры, направленные на улучшение условий жизни рабочего класса, которые предлагались в Национальном совете , где социалисты имели гораздо большее влияние. Ситуация изменилась только после Второй мировой войны , когда центристские партии согласились на развитие современного социального государства. Однако во все периоды перепредставленность сельских регионов в Совете штатов приводила к привилегированному субсидированию и регулированию сельского хозяйства. Долгое время малая палата имела репутацию организации, которая стремится устранить неравенство между бедными и богатыми регионами и между городскими и сельскими районами, а не между высшими и низшими социальными классами.

Можно сделать вывод, что Совет штатов , несмотря на свою официальную миссию и репутацию в широких кругах общественности, в первую очередь не поддерживает федеральный идеал сохранения децентрализации и полномочий кантонов . Однако более убедительной представляется точка зрения, согласно которой различные политические силы - католики , затем буржуазная коалиция и сельские кантоны - использовали свое чрезмерное представительство в Совете штатов в своих интересах. Таким образом, Совет штатов часто играл консервативную роль, защищая статус-кво от инноваций , предлагаемых правительством и другими палатами. Однако это является следствием специфического политического состава его большинства, а не самой системы. Действительно, в 2015-2019 годах Совет государств был левоцентристским противовесом доминирующему правоцентристскому Национальному Совету.

У тех, кто утверждает, что Совет штатов не представляет истинно федеральную точку зрения, есть веские эмпирические аргументы. Это утверждение подтверждается теоретической перспективой: члены Совета штатов и члены Национального совета избираются в одних и тех же избирательных округах, то есть кантонах, представляют одни и те же избирательные округа и заинтересованы в том, чтобы быть переизбранными. Таким образом, следует ожидать, что члены Совета государств отстаивают те же групповые интересы, которые доминируют в Национальном Совете, и что у них нет особых стимулов для продвижения коллективных интересов кантонов как таковых. Систематический сравнительный анализ поведения при голосовании обеих палат в 1995-1999 годах (Wiesli and Linder 2000) подтвердил эту гипотезу, но с неожиданным моментом: по вопросам, касающимся кантонов, Совет штатов был не более активен, чем Национальный совет , но обе палаты проявили большую активность и успех в отстаивании коллективных интересов кантонов.

 

3.2.2 Народное голосование и голосование кантонов

Все конституционные поправки и некоторые международные договоры, предлагаемые Федеральным собранием, а также все народные инициативы , предлагающие изменить или дополнить Конституцию, должны быть одобрены как народом, так и кантонами. Таким образом, при проведении (обязательных) референдумов и народных инициатив мы снова видим, что демократические и федеральные принципы являются равноправными элементами процесса принятия решений. Как и в случае с парламентскими решениями, необходимо двойное большинство: с одной стороны, большинство всех избирателей, с другой - большинство кантонов. Последнее рассчитывается просто: то, что решает народное большинство в кантоне, считается голосом этого кантона. Голоса 20 полных кантонов считаются за один голос каждый, голоса шести полукантонов - за половину, итого 23 голоса. При равенстве голосов (11,5:11,5) предложение отклоняется. Как и в Федеральном Собрании, здесь может произойти столкновение принципов демократии и федерализма: та или иная конституционная поправка может получить большинство голосов населения, но большинство кантонов ее отклонит, и наоборот (см. табл. 3.3 и 3.4). Однако, в отличие от парламентских процедур, народное голосование не предусматривает переговорного процесса - в случае противоречивого большинства предложение просто проваливается и сохраняется статус-кво.