Свой с чужим лицом

– Товарищ лейтенант, залезать будете? – спросил Гришка. – Ехать пора.

Мысль, пришедшая в голову Глебу, явно имела авантюрный оттенок. Но почему бы нет? Отдел абвера находился в полутора кварталах, на улице Трудовой. Разведчики Разжигаева доложили точно, место описали подробно.

А вдруг повезет? В Бурмихе царит полная неразбериха, немцы в замешательстве, уже и не знают, откуда ждать сюрприза. Форму гауптмана он еще не снял, познаний в немецком языке должно хватить.

– Парни, давайте без меня. Есть одно дело, справлюсь сам. Навещу немецкую разведку, давненько с коллегами не общался. Все в порядке, про место встречи помню. Если не приду, выбирайтесь самостоятельно, я позже догоню. Ради бога, не сочтите дезертиром.

Косаренко и близнецы в кабине возмущались, предлагали командиру взять с собой кого-нибудь из них. Но обуза в этот час лейтенанту не требовалась. Он махнул рукой. Мол, валите отсюда, пока передышка!

Григорий лихо развернулся, покатил в дым.

С другой стороны к арсеналу уже спешили немецкие солдаты.

– Догнать бандитов, перестрелять! – орал младший командир.

Шубин попятился в переулок и припустил со всех ног, придерживая болтающуюся кобуру. Клык затвора автомата стучал по лопатке. Он провалился в какую-то подворотню, прижался к забору, чтобы перевести дыхание, стал себя ощупывать.

Фуражка на месте. Неужели эти пижоны не мерзнут в них? Шинель скрутилась. Глеб оправил ее, вставил в автомат последний рожок, проверил обойму в пистолете.

За домами прогремела пулеметная очередь, разразились крики.

«Дай бог, чтобы все ушли. У нас три группы было. Одна уничтожила арсенал, другая – штаб, третья…»

Как же к месту Шубин об этом вспомнил. Взрыв за пределами Бурмихи прогремел такой, что дрогнула земля. Рвануло на юго-западе, именно туда направлялась самая малочисленная группа со всеми запасами взрывчатки.

«Значит, полотно они разрушили, воспользовались суетой. Не важно, сколько времени займет восстановление – сутки, двое, трое. Все равно хорошо. Движение будет парализовано. Теперь главное, чтобы парни оттуда безнаказанно ушли».

Он шел по тротуару как ни в чем не бывало, делал отмашку, придерживал ремень автомата. Мимо бежали солдаты, перекликались, что-то спрашивали. Шубин делал мутное лицо, мотал головой, прикладывал пальцы к ушам. Дескать, контузия, оглох. Дополнительных вопросов не возникало. Фрицы бежали дальше.

В Бурмихе наблюдалась легкая паника. На улице с хорошим названием Трудовая тоже чувствовалась нервозность. Навстречу Глебу пробежали несколько полицаев. У входа в барак мялись какие-то гражданские, мерцали огоньки папирос. При виде офицера эти люди заспешили в подъезд.

Здание, нужное Глебу, находилось за деревьями. Это был небольшой купеческий особнячок, добротный, но неухоженный.

У крыльца стояли машины. За рулем закрытого «Кюбельвагена» восседал худощавый субъект с погонами обер-ефрейтора, вертел головой. Ключ был вставлен в замок зажигания, двигатель бурчал. Мужчина нервно царапал ногтями по металлу.

– Обер-ефрейтор, доложите обстановку! – заявил Глеб, подойдя к нему.

– Что доложить, герр гауптман? – Водитель вздрогнул, сглотнул.

– Что у вас происходит? – возмущенно выкрикнул Шубин. – Я прибыл из Двести двадцать пятого артиллерийского полка. Штаб разрушен, повсюду кавардак, и никто не может толком объяснить ситуацию. Где офицеры разведки? Ты кто, дружище?

– Обер-ефрейтор Граудер. Я водитель майора Лунге, сейчас нахожусь на дежурстве.

– В здании есть офицеры? – Шубин не давал собеседнику времени на раздумья. – Где майор Лунге? Где все?

– Еще вечером ушли спать. Они проживают неподалеку, в частном секторе. Майор Лунге находился здесь, но уехал, когда все это началось. Я не знаю, когда он вернется. У него «Опель», он лично сел за руль, приказал мне ждать.

– В здании находится дежурный офицер? Кто он?

– Это обер-лейтенант Кресс. Здесь остались только мы, солдаты побежали выяснять, что случилось.

– Хорошо, Граудер, я вас понял, спасибо. Бензин в баке есть?

– Что? – Обер-ефрейтор хлопнул глазами.

Этот гауптман, возникший из ниоткуда, был какой-то странный. Подозрительная личность, черт возьми.

– Да, бензин есть, – пробормотал водитель. – Километров на сорок должно хватить. Герр гауптман, вы забыли представиться. Покажите, если не трудно, ваши документы. У вас необычный акцент.

– Да ладно тебе, – отмахнулся Глеб. – Не заморачивайся, дружище, уже не нужно.

Нож вошел под ребро как в расплавленный сыр. Не зря, выходит, этот фрукт боялся.

Глеб дождался, пока утихнут страдания, перетащил тело на соседнее сиденье, придал ему относительную вертикаль. Голова покойника клонилась, и Шубину пришлось ее откинуть. Вышла луна, озарила оскаленный рот.

Шубин быстрым шагом пересек двор, вошел в лоно германской разведки. Часовой у входа отсутствовал. Видимо, все ушли на фронт.

Дежурный сидел за столом, накручивал дрожащими пальцами телефонный диск. Он вскинул голову, когда скрипнула дверь, машинально потянулся к кобуре. Офицер был молод, в свете настольной лампы поблескивали воспаленные глаза. В помещении было холодно, он сидел в шинели.