Свой — чужой

— Ой, сколько же вас, — ахнул первый «милиционер». — Вы бы хоть в шеренгу построились, что ли…

— По двое, — добавил второй и вытащил из кобуры ПМ. — А ну вас к черту! Один — краше другого.

Зрелище-то действительно было не для слабонервных: двенадцать человек — и все в вязаных шапочках, руки — как ноги, шеи — как талии, глаза равнодушные — такие задушат и не вспомнят, как фамилия!

Когда неровная шеренга более-менее выстроилась, сзади появилась группа таких же красавцев — с «калашниковыми» наперевес. «Милиционеры» же чуть отступили — уже у обоих в руках были пистолеты. «Гамерники» оказались в окружении. Первый «милиционер» скомандовал:

— Глянули назад, пацаны!

Пацаны оглянулись и сразу все поняли. Их положение было безвыходным.

Второй «милиционер» рявкнул в полный голос:

— Прыжок на месте — провокация! Стреляю без предупреждения! Я в малиновых войсках[129] служил! Этап, на колени! Руки — за голову, ноги — крестиком! Не оборачиваться, не разговаривать, смотреть в землю!! Нехороший взгляд — прикладом в затылок! Ну!

«Гамерники» начали усаживаться на газон, даже не матерясь. Старший, правда, пытался еще покряхтеть и сесть не сразу, а с ленцой, изображавшей достоинство, — за что и получил сразу тычок стволом под ребра, от которого свалился и уткнулся от боли лбом в землю.

Тут к ним подъехал автобус «Икарус» с распахнутыми дверями — это ребята Дениса постарались. Они остановили автобус неподалеку и сделали конкретное предложение водителю: «Берешь приличные деньги, делаешь ходку с нами по нашему маршруту и забываешь об этом вечере навсегда. Данные с твоих прав мы перепишем — ты уж извини».

Водитель согласился.

Когда автобус остановился, «гамерники» получили новую вводную:

— Этап! Слушай мою команду: станция Коряжма, время посадки — две минуты! Залазим без последнего! Первый — пошел!

Погрузка прошла очень быстро и без осложнений — всю братву уложили в автобусе харями в пол, с руками на затылках и тронулись, перекрестясь.

Водитель через каждый километр громко скандировал:

— Ребятки, я ничего не вижу! Ребятки, я ничего не помню! Ох, пронеси угодники!..

Вот так с ветерком и доехали до офиса Юнкерса. С шофером расплатились, и он, осчастливленный, уехал. В офисе всех «гамерников» усадили вдоль стенки в коридоре, перефотографировали, переписали данные и поотнимали записные книжки. Изъяли и документы на машины, брошенные на Обводном, и даже два громадных мобильных телефона — в те времена они были редкостью и больше походили на средства связи войск ПВО.

Специальная группа быстро вернулась на Обводный, где осиротевшие машины ошмонали и вытащили из них стволы, которые тут же покидали в канал, — такого добра у ребят Юнкерса и своего хватало. Стволы эти, наверное, так и лежат там с тех пор на дне…

Кстати, тот «милиционер», что отдавал приказы, действительно служил в конвойных войсках в звании капитана. Звали его Роман Цепин, и он был не из коллектива Юнкерса, а сам по себе. А в этой операции он участвовал, потому что дружил с Юнгеровым и не любил Гамерника. Достойно закончив «конвоирование этапа», Роман пожал руки Юнкерсу и Денису и с достоинством удалился. Когда за ним закрылась дверь, слово взял Юнгеров:

— Ну, что? Рад вас видеть с петлями на шеях! Чего-то вы не задорно смотрите! А когда на чужое рты разевали и этими же погаными хлебалами нас оскорбляли — то аж слюни брызгами разлетались! Аппетит пропал?!

Где хранились отобранные «гамерниками» автомобили, Денис с ребятами выяснили быстро — их в ту же ночь перегнали на надежную автостоянку. Машины «гамерников» серьезно повредили бейсбольными битами, да еще и шины им ножами покромсали — а пацанам сказали: «Будьте рады, что вообще не сожгли! Занимайтесь своими делами, только в наши не лезьте!»

Плененной братве оставили только нашейные золотые цепи — это было святое…

Напоследок Юнкерс передал через старшего лично для Гамерника:

— Передайте ему, что я его назвал падальщиком, от слова падаль! Все слышали? Если он — правильный, то пусть берет нож, и мы с ним вдвоем съездим за город. И это тоже узнают все. Либо — все узнают, что на «падаль» — он утерся! А ежели кто захочет ответить исподтишка, то в фас и профиль вы у нас со всеми семьями под прицелом! Перебьем по одному при заходах на аэродром!

И с такими напутствиями братву выгнали на улицу. Гамерник не ответил, утерся. Вернее, он ответил — но позже и по-другому. Он организовал посадку Юнкерса…

Вскоре после той истории с захватом братвы убили Волгу. Месяца через два Юнгеров летел по Московскому проспекту и зарулил в «Пулковскую», чтобы купить пирожных в ресторане. Выходя, он увидел в вестибюле Гамерника, обнимающегося с каким-то парнем. Юнкерс машинально «срисовал» лицо и быстро прошел мимо. Потом и в другом месте ему показали на этого парня пальцем и сказали, что, возможно, именно он и застрелил Волгу… Юнкерс никогда не забывал, что Гамерник с ним обнимался. Спустя годы он уже, конечно, понимал, что тогда все со всеми обнимались, но тем не менее не мог забыть этих объятий…