Свободный полет. Беседы и эссе

— В свое время я снимал фильм про Майю Плисецкую, и она сказала такую вещь, которая меня поразила. Она говорила, что часто выходила на сцену без разминки, неразогретая, и привела пример. Балет «Дон Кихот», дают третий звонок, а Плисецкая еще только делает прическу. Все в шоке, а она в таком расслабленном и прекрасном настроении. Потом начинается спектакль, и как говорит Плисецкая, только к середине она набирает тот уровень, которого от нее ждут. Потому что для нее главным было не показать, на что она способна, а получать удовольствие от танца. Мне кажется, всё это можно отнести и к тебе.

— Наверное. У меня, кстати, была в чем-то похожая ситуация. В день премьеры «Дон Кихота» я проснулся дома за 40 минут до начала спектакля.

— То есть в 18.20?

— Да. Сразу мысли — звонить в театр, что заболел. Но думаю: еще пять минут полежу. Главное — успокоиться. На пять минут вперед перевел будильник и продолжал лежать.

— Какие у тебя железные нервы! Наверное, телефон кипел от неотвеченных звонков и эсэмэсок.

— По-моему, звонили, но я всегда отключаю звук телефона, когда ложусь спать. Потом я быстро собрался и побежал в театр.

— Как прошла премьера?

— Всё хорошо. Просто больно поначалу было очень, сложно танцевать без разминки. Но как однажды мне кто-то сказал: львы не разогреваются перед тем, как атаковать, то есть в нас уже всё заложено.

— Серёж, тогда еще один пример из твоей практики. В театре имени Станиславского и Немировича-Данченко шел балет «Лебединое озеро», и ты в какой-то момент, прямо во время спектакля, вдруг ушел со сцены.

— Это сработал адреналин. То есть что-то не понравилось, и всё — ты уже ничего не видишь, ты не можешь себя контролировать. Это, видимо, у всех молодых людей такое есть, какой-то внутренний вулкан. Началось с того, что оркестр «не в ногу играл». Потом мне не понравилось, что партнерша мне не улыбнулась.

— В общем, надо целый реестр требований написать на тему «как не разозлить Полунина» и чтобы все в театре его досконально изучили… У тебя не раз бывали ситуации, когда ты сам всё разрушал и потом начинал думать, как жить дальше.

— Сегодня один из таких дней.

— То есть?

— Мне хочется всё взять и разрушить.

— Подожди, Сергей, не пугай. Что ты имеешь в виду?

— Если бы мне один человек в Лос-Анджелесе сейчас ответил, что он там, то я уже завтра улетел бы к нему.

— Кто этот человек?

— Микки.

— Микки Рурк?

— Да. Он меня звал: «Приезжай со мной тренироваться». Он качается сейчас для нового фильма. У меня было желание всё кинуть и уехать к нему. Но он, к счастью или к сожалению, написал, что на три недели улетает из Лос-Анджелеса.

— Микки Рурк великолепный актер, но абсолютно эпатажный персонаж. Свою карьеру он точно разрушил сам. А тебя, видишь, тянет к таким героям.

— Он с детства мой кумир.

— А как тебя жизнь свела с Микки Рурком?

— Один мой знакомый, который живет в Москве и общается с Микки, попросил его на мой день рождения мне позвонить… Самое простое обвинить человека и загнобить его. И Микки Рурка, к сожалению, задолбили, загнобили ни за что. В принципе, все думают, что он такой плохой человек, а он сознательно берет на себя этот негатив. Людям нужно на кого-то показать пальцем — вот, он плохой, и тогда, может быть, у них самих улучшается самоощущение. Я всегда уважал таких людей, как Микки, которые на себя берут этот негатив публики, негатив прессы. Он, конечно, многое пережил, но человека лучше, чем он, я в жизни не встречал.

— Познакомились вы в Москве?