Свободный полет. Беседы и эссе

— Это вообще сложно — отказываться от роли. Во-первых, люди обижаются. Не понимают, почему ты так поступаешь. А мне кажется, это нормально. Конечно, это моя работа, она мне приносит заработок. Но деньги появятся, а потом исчезнут. Пока я не обременен семьей. Если у меня будет пятеро детей, я, может быть, буду вынужден делать то, что не хочется. Не знаю, как всё сложится. Иногда мне даже кажется, что я чересчур часто отказываюсь. Не то чтобы предложений много, просто я много отказываюсь. Может, жду чего-то.

— Чего именно?

— Историю, которая меня заденет. «Тряпичный союз», «Горько!», «Всё и сразу» — эти фильмы задели по-настоящему, а таких историй немного. Особенно «Тряпичный союз». Это история про четверых парней, немного нигилистов. В институте у меня была мечта сыграть Базарова в тургеневских «Отцах и детях». Я репетировал, Хейфецу нравилось, но сам спектакль не сложился.

— А почему так хотелось сыграть Базарова?

— Мне всегда казалось, что я как Базаров. Что я отрицаю всё, что делается на курсе, в театре. Сейчас я научился быть более лояльным, потому что есть этика, есть коллеги, которым не всегда приятна моя точка зрения. Но, по сути, во мне сидит это отрицание очень многих вещей. Надеюсь, что до какого-то предела. Иначе я закончу как Базаров: порежусь или заражусь чем-нибудь… Я вот сейчас подумал, сравнивая себя с Базаровым: а что он такого замечательного сделал-то? Непонятно. И Тургенев, видимо, не знал, что с ним делать в финале.

— Ладно, вернемся к Палю. Скажи, ты влюбчивый молодой человек?

— Скорее однолюб.

— Сейчас ты влюблен?

— Да.

— Семью заводить пока не планируешь?

— Я рационально к этому вопросу не подхожу — как получится.

— Мне кажется, ты вообще стихийный товарищ.

— Не могу так про себя сказать. «Стихия огня» — так мама всегда про меня говорит. Я Стрелец и родился в год Дракона. Два огненных знака, так что я огненный.

— В чем это проявляется?

— Да я шучу. Огненный, водяной… Опять же мамины слова: «Саша, ты на месте не можешь сидеть, тяжело с тобой».

— Тебе самому с собой тоже тяжело?

— Когда я один? Бывает, да. Я человек общительный и всегда ищу общество, — от этого, кстати, иногда страдаю.

— Почему?

— Нужно уметь быть одному, нужно переживать какие-то вещи в одиночестве. Сейчас я себя торможу, но бывает так, что пытаешься побыть один, подумать, а вместо этого берешь телефон и звонишь другу… Мой дядя сейчас посмотрел бы на меня и сказал: «Сань, что ты рассуждаешь как загадочная фиалка».

— Дорогу в Челябинск не забываешь?

— Бываю там раза два в год. У меня в Челябинске мама, дядя, друзья, но сейчас так получается, что я приезжаю как в гости, не домой. Конечно, когда дорога идет мимо Уральских гор, у меня уже начинает щемить сердце. Чувство ностальгии. Но уже всё иначе, ко мне относятся как к чужому, между мной и ребятами возник барьер. Ты где-то там, в Москве, еще в телевизоре мелькаешь. И они уже не знают, как себя вести с тобой. Хочется, как раньше, посмеяться, подзатыльник дать, а получается, что этот человек закрылся и тебе трудно к нему подобраться.

— А в Москве как быстро ты стал своим?

— Сначала, конечно, я был здесь чужим, а спустя два года всё изменилось. Я очень люблю Москву.

— У тебя в квартире такой прекрасный вид из окна. Центр Москвы. Счастье.

— Наверное.

Аня Чиповская «Приемная комиссия не понимала, как моя мама родила такое исчадие ада»

Аню ЧИПОВСКУЮ я видел на студенческой сцене. Она выделялась среди своих однокурсников. Красивая внешность, профессиональное владение словом и пластикой — готовая актриса. Не случайно еще в студенческие годы Чиповская начала играть в спектаклях «Табакерки», где она служит уже десять лет.