Свободный полет. Беседы и эссе

— Да, всё реже и реже. Раньше для меня это был способ высказаться — я высказалась. Теперь я делаю это, только когда очень хочется или в рекламных целях. Реклама — не постыдная для меня история, благодаря рекламе мне удается отказываться от очень многих предложений из серии: «Ну, можно сняться, а лучше бы нет».

— У тебя сегодня выходной. Чем будешь заниматься после нашей встречи?

— Убираться сейчас поеду, наводить дома порядок.

— Любишь, когда всё на своих местах?

— Да, я люблю порядок. Мне это важно. Просто чистый разум, незамутненный. Ты знаешь, что я ушла из театра?

— Нет!

— (Смеется.) Да, это тоже такой мощный период в моей жизни. В декабре доиграла последние спектакли и оставила для себя только «Сон в летнюю ночь».

— Почему ты ушла? Ты же довольно быстро стала ведущей актрисой театра «Мастерская Петра Фоменко».

— Почему ушла?.. (Долгая пауза.) Это решение назревало в течение года. У меня был такой посыл в начале прошлого сезона, но я поняла, что немножко горячусь, подумала, что надо подождать, посмотреть, выдохнуть, — может быть, всё встанет на свои места и я успокоюсь. На год ушла в затишье, не выпустила ни одного нового спектакля, у меня не было премьер. А потом, в начале сезона, пришла и поняла, что нет — больше не могу. Даже не то что не могу, просто в какой-то момент я поняла, что с очень многим в театре не согласна и изменить это не могу. Я трачу свои силы, свою жизнь, а если останусь и по-прежнему буду не согласна, то могу превратиться в циника. Я уже начала замечать, что во мне проклевывается какой-то цинизм по отношению к профессии. Поэтому надо было уходить. На данный момент репертуарный театр не моя история. Мне захотелось, знаешь, взять паузу и выдохнуть, посмотреть по сторонам. Хотя любой разрыв отношений — это и больно, и сложно.

— Видишь, к своему 30-летию ты почувствовала потребность какого-то обнуления.

— Возможно. Захотелось услышать себя. Прошедшие два года были настолько яркими, насыщенными, столько всего произошло! Два года всего, а по ощущениям — лет пять. Нужно притормозить. Вокруг очень много лишнего шума, за которым можно себя потерять и начать существовать уже по инерции.

— Неожиданный, Ира, поворот в нашем разговоре.

— Да-да, но я захотела тебе это сказать, чтобы ты знал. (Улыбается.)

— И я это ценю. Ты сейчас вся в белом, и энергия такая свежая, что ли. А история с театром — это многоточие, как начало какого-то нового опыта. В финале нашей беседы я хочу повторить те пожелания, которые я написал у тебя дома на стене: «Твори, дерзай, рискуй!»

— Спасибо, Вадим.

Александр Паль Зигзаг удачи

Помните взрывного бесшабашного брата главного героя из фильма «Горько!»? Александр ПАЛЬ в этой роли настолько убедителен и органичен, что многие искренне считали: так играть может только непрофессиональный актер. Безупречно правдив Александр и в картине «Без границ», только теперь это уже пограничник в аэропорту, человек с романтической душой. Он умеет играть комедию и драму, и я уверен, что в профессии его еще ждут крутые виражи.

— Сегодня многие режиссеры хотят видеть тебя в своих картинах.

— После «Горько!» появилась востребованность, но сначала роли мне предлагали клишированные, однотипные: персонажи либо орут, либо дерутся пьяные, и нет ни характера, ни личности. А ведь мой Хипарь в фильме «Горько!» — это не просто маска. Его в какой-то момент становится даже жалко: он же потерянный, но при этом честный, искренний, добрый и за свою любимую женщину горой стоит, родителей уважает. Всё вроде бы классно, но срывает у него башню, и срывает не по пустякам: своего обидели — он и слетел с катушек.

— Ты так вдохновенно рассуждаешь об этом герое. Тебе знаком такой типаж?

— Конечно. Я родился в Челябинске, видел таких людей и могу их понять. Это люди без второго дна.

— Сам в юности был хулиганом?

— Наверное. Взрывал унитазы в школе, окна бил, в классе что-то поджигал. Можно сказать, я был лидером, во всяком случае одним из тех, кто двигал компанию, и не всегда на хорошие поступки.

— Это был протест?