Свинцовые тюльпаны

— Угу, — промычал Руслан, на ходу перестраивая завтрашние планы. Ведь координатор только что потребовал вывезти человека из опасного места и проводить в посольство. Дело нехитрое, если не принимать во внимание занятость Искателя тем, ради чего он был прислан в предгорья Ала-Тоо и с чем ему придется повременить, пока будет «покупать пончики». То есть вместо основного задания — поисков — на него наваливают дополнительные, взаимоисключающие. Здорово…

Маметбаев наморщил нос, но перечить невидимому собеседнику не стал. Не привык оспаривать решения старших. «Пончики» могут и подождать немного — у Руслана есть дела и поважней.

Искатель вытянул ноги и спрятал телефон — по его расчетам, оставалось еще целых четыре минуты, чтобы хорошенько выспаться.

16. Пригород Бишкека

Собачка во дворе бешено залаяла, заметалась от крыльца к воротам и обратно. Чуткие уши издалека уловили вялый шелест шин, негромкий рокот мотора, поступь нескольких пар ног и болтовню на местном наречии. Покинув теплую будку, она кружилась, ворчала, тявкала, тревожно поскуливая.

«Где же хозяин? — переживала Кнопка, надрывая горло до хрипоты. — Где же старик? Почему не выходит? Злые люди сюда идут, нехорошие, чужие! Надо их прогнать!»

Псина в очередной раз подкатилась к забору, собираясь выскочить наружу через щель между досками, как это делала обычно. Но почему-то остановилась. В чувствительный нос, словно кувалдой, шарахнул дух давно не мытых тел, алкоголя, табака и еще много чего, что она терпеть не могла.

Собака, «грозно» шаркая ножкой по влажному от росы газону и «сурово» рыча, отступила. Приглушенные разговоры послышались совсем рядом. Деревянные, окованные металлом ворота встряхнули снаружи, с силой рванув ручку замка. Запертый с вечера засов выполнил то, для чего предназначен, — не поддался и не пустил незваных гостей. Кнопка отважно ринулась в атаку, уверенная в неприступности охраняемого жилища.

В лучах утренней зари тускло вспыхнула лампочка над крыльцом — хозяину надоело слушать неистовый лай. Он давно не спал и решил выйти, поглядеть, что вынудило лохматую любимицу поднимать такой шум.

— Кнопка, тихо! Ты чего? — позвал старичок в приоткрытую дверь. — Разбудишь всех…

Те, кто пришел спозаранку, услышали оклик, затарабанили сильнее:

— Э! Открывай! Слышишь? Открывай! Э!

Дедок нахмурился. Для порядочных гостей время не самое подходящее. С крыльца визитеров было не разглядеть, а выходить к ним по первому зову, тем более такому грубому, хозяин не собирался. Он вообще никого не ждал так рано. Не выходя наружу, прокричал через приоткрытую дверь:

— Кто там?

С улицы донеслась недовольная киргизская речь, которую Антон Семенович за долгую свою жизнь в республике изучил превосходно, получше некоторых представителей титульной нации. Незнакомцы совещались между собой, как поступить дальше — продолжать переговоры или выломать к чертям ворота вместе с забором. И принятое ими решение сильно хозяину дома не понравилось. Запахнув овчинную телогрейку, дедок прищурился и по-киргизски предупредил — так, на всякий случай:

— Лезть сюда не советую. У меня брать нечего. Те, кто не верили и решили поискать, — пулю получили. Ружье-то вот оно, всегда под рукой. До приезда милиции патронов хватит.

Гости заржали, заматерились.

— Ты сейчас договоришься, дед, — пнул ботинком в дощатую калитку киргиз в плаще. — Открывай! Мы сами — милиция!

Старичок скрылся на секунду в доме и появился на ступеньках уже с двустволкой. Спокойно преломил стволы, заправил в них патроны с дробью. Неспешно спустился во двор, знакомиться.

— Милиция, говорите? — переспросил он с ухмылкой. — А документ у вас имеется?

— Э, аксакал! Открывай, тебе говорят, — с более мягким нажимом прокричали с улицы в надежде на добровольную сдачу. Как ни старались, эмоции все равно пробивались наружу и готовы были хлынуть через край. — Сейчас будут тебе и документы, и все остальное.

Второй голос, сиплый и злой, подхватил:

— На, смотри! Двери открой только! Или ты через стены видишь, старый?

Семеныч ничуть не смутился и открывать пока даже не думал.

— Вы из какого отделения будете? — продолжал интересоваться он. — И кто ваш начальник?

За забором послышалось какое-то движение, кто-то с кем-то спорил, с трудом сдерживая шепот. Хозяин приник к дереву ухом, пытаясь разобрать слова, но проклятый возраст давал о себе знать — удалось подхватить лишь малую толику. Дедок огорченно крякнул и погрозил пальцем собаке, которая тоже мешала подслушивать по мере своих возможностей.

— Из прокуратуры мы, аксакал! Полковник Мурзаев, со мной капитан еще. Двое!

— И майор! — хмыкнув, подхватил новый собеседник. Старший на него, видимо, цыкнул, и тот быстро замолк.

— А-а, — уважительно протянул старик, кивая собеседникам, словно они могли видеть выражение его лица. — Из самой прокуратуры? Ну, дела… А из какой? Часом, не из столичной?

— Из генеральной, дед! — терпение начало покидать приехавших. — Открывай быстрей, нам еще по другим домам пройтись надо!