Свинцовые сумерки

Шубин прислушался, хотя наверху почти ничего не происходило. Генерал, скрипя досками, прошелся по комнате, его ординарец то и дело сновал туда-сюда. Он принес полное ведро воды, и, судя по фыркающим звукам, его командир начал утренние водные процедуры. Хлюпал ковшик, плескалась вода, через щели просачивались капли в подпол, но до Шубина это все доносилось будто издалека. Он был истощен от усталости, Воробьев рядом тоже еле сидел, то и дело сонно роняя голову набок. Если они не отдохнут, то не смогут выбраться из этой ловушки, а должны это сделать – обойти охрану и добраться до своих, ведь не зря погиб ради их разведоперации Авдей Злобин!

И Глеб приник к уху Коли:

– Ложись прямо на землю, ты спишь два часа, я на карауле, потом поменяемся. Главное, следи, чтобы я не храпел или не разговаривал, сразу зажимай рот! Наверху немецкий генерал, если поднимет крик – нас тут прямо в подполе гранатами забросают, и все – капут.

Колька в ответ кивнул и тут же закрыл глаза. Его мгновенно сморил глубокий сон. Шубин же изо всех сил старался держаться: он засек время, потер глаза, а потом нащупал в кармане листок. Сделает записи всей информации, что удалось добыть. Если что-то пойдет не так, а подобное уже случалось во время вылазки не раз, то есть надежда, что Коля Воробьев сможет все-таки выйти к своим и передать собранные данные. Поэтому пускай они лучше будут записаны в виде шифровки.

Скупые солнечные лучи из крошечного окошка бани проникали через щели в подпол, и этого было достаточно, чтобы начать записи. За годы в военной разведке Шубин наловчился писать почти вслепую, отмеряя пальцами на бумаге расстояние между строчками и значками план расположения техники. Он по памяти нарисовал план расположения будущего узла из окопов, дорогу для танков и месторасположение эскарпов, внизу проставил цифры единиц техники, личного состава, что они насчитали во время ночной вылазки. Наверху то и дело раздавался топот, дверь скрипела несколько раз – к генералу шли с докладами дежурные офицеры. Шубин прислушивался к обрывкам фраз, что мог уловить через тонкий дощатый пол. Он, к своей досаде, понял, что их утренняя стычка взбудоражила немцев, а значит, теперь поселок в кольце из строгой охраны и частей СС. В своем порыве Коля Воробьев убил не обычного рядового, а офицера из подразделения СС, поэтому всполошившиеся немцы усилили бдительность. Как же теперь выбираться из этого кольца и возвращаться за линию фронта? И если они прочесывают местность у реки, то, скорее всего, обнаружили припрятанный плот. Возвращаться тем же путем на свою территорию опасно, вернее, невозможно, так как по этому водному маршруту установят усиленную охрану. Ему и напарнику придется искать другую дорогу, а выбор у них небольшой. Если идти в направлении деревни Белой, то они, наоборот, углубятся на территорию противника, при этом к такому дальнему походу не готовы. Гранаты и один патрон уже израсходованы, погиб переводчик в их группе, да и продуктов с собой у них минимум. Самое плохое, что с собой нет радиостанции, чтобы передать уже собранные сведения, на основании которых штаб начнет готовить ответную операцию. А еще капитан понимал, что Воробьев оказался слишком молод для такой сложной разведзадачи. Он взял его в группу из-за отчаянного желания быть полезным, опыта, приобретенного в партизанском отряде, знания местности, но все это перечеркнула вспыльчивость Коли, который спровоцировал столкновение с немцами и поставил под удар все мероприятие. Дальше в немецкий тыл идти с такой подготовкой нет смысла. Теперь остается одна дорога – через Ивню, где раньше был расположен штаб. Оттуда переезжает все командование, поэтому царит суматоха, что даст разведчикам шанс пробраться по лесам так же, как шла к границе фронтов Варя. Она вдруг живая встала перед ним, протянула руку и прошептала:

– Иди за мной, я выведу тебя обратно, к своим.

Неожиданно ухо защекотали губы, Коля Воробьев прошептал:

– Товарищ капитан, вы уснули. Я проснулся, а вы лежите с открытыми глазами.

Шубин лишь нашел силы повторить приказ:

– Сторожи, чтобы во сне не разговаривал, – и снова задремал.

Сквозь сон Глеб слышал, как скрипели наверху половицы, резко и гортанно звучали доклады на немецком языке, потом раздался звон посуды – у генерала начался обед. После трапезы командующий расположился на полке и сочно захрапел. От этого звука подскочил и Шубин, испугавшись во сне, что это он издает громкие трели. Но Коля остановил его, коснувшись рукава:

– Это наверху немец храпит.

Снова скрипнула дверь:

– Herr General[3]… – Ординарец осекся, услышав храп, и поспешно ушел.

Шубин втянул воздух – знакомый аромат, это бензин, у генерала есть свой автомобиль. Он неожиданно понял, как же они смогут выбраться из ловушки и пройти через пост охраны. Глеб наклонился к Кольке:

– Надо выбираться отсюда, придется рискнуть. Обратно по реке идти опасно, придется прорываться через основной мост к Ивне и там уходить в лес.

Воробьев изумился:

– Как же мы пройдем через посты?

А командир вдруг крепко тряхнул рядового за плечи: