Свинцовые сумерки

«Один, два, три», – отсчитал он мысленно и поднес тлеющий пучок к одному углу, потом второму и так еще три раза. Пятиконечная звезда вспыхнула пламенем, озарила шумящую неподалеку реку, каменистый берег и серое небо, где неслась железная птица. Качнулось крыло, погас костер под порывом ветра, и Шубин без сил вытянулся на земле. Последние силы его оставили, даже звуки доносились приглушенно, словно через слой ваты. Ему показалось, что снова зарокотал мотор и тут же стих. Из последних сил Глеб набрал полную грудь воздуха и засвистел соловьем, громко и заливисто. Птицы не поют перед рассветом, лесные жители спят в это время или затаились после страшной бомбежки, пожарища. Капитан долго и протяжно выводил рулады, снова насвистывая полюбившуюся мелодию из фильма. От частого дыхания сознание затуманилось, перед закрытыми глазами замелькали черные точки, он набрал как можно больше воздуха и продолжил громко свистеть. Петь о том, что он жив назло всем смертям, вот что остается ему, ослабевшему и умирающему.

Шубину казалось, что прошло не меньше часа, горло саднило, внутри все хрипело и булькало. Вдруг рядом зашуршала трава, и чья-то горячая рука легла ему на плечо:

– Товарищ, живой?

Разведчик разлепил сухие губы и прошептал:

– Капитан разведки Шубин, разведчасть 6-й гвардейской Краснознаменной армии. Докладываю о выполнении боевого задания. Прошу передать генералу Ростов… – Но язык его не слушался, прилипал к нёбу.

Второй голос над головой со смешком пробасил:

– Ну что, соловушка, насвистел нас? Молодец, догадался костер запалить, да еще и звезду, а то бы мимо тебя прошли. Теперь молчи, отдыхай. Доложим генералу, не переживай. Сначала на аэродром и в лазарет, а потом будешь докладывать.

Сильные руки подхватили легкое после нескольких дней скромного пайка тело разведчика. Голоса переговаривались над головой Глеба:

– Швец, неси аккуратно, под поясницу бери. Нога у него ранена.

– Несу, Борис Григорьевич. Сейчас мигом его на лечение доставим. У нас сегодня ночь удачная: и на немца разгромленного посмотрели, и разведчика спасли.

Хотя пересохшие губы еле двигались, Глеб все же смог улыбнуться, услышав новость – немецкая цитадель разрушена на корню. Он снова повторил свою просьбу еле слышным шепотом:

– Братцы, товарищи, доложите по связи генералу, что не пропал я, выжил, вернулся.

…Генерал Ростов забылся коротким сном, уткнувшись головой прямо в подоконник, за которым наливался розовым светом новый день. Он просидел в сером тумане рассвета больше часа, дожидаясь вестей от пропавшего без вести капитана Шубина, прежде чем забылся коротким сном. Разбудил его крик радистки, которая ворвалась в дощатый домик, размахивая листком телефонограммы:

– Товарищ генерал, докладываю – нашелся капитан Шубин, вернулся, живой! Ранение легкое… в лазарете на аэродроме… наши летчики в лесу обнаружили. Живой!

Ростов вскочил на ноги, пробежал взглядом по строчкам на желтом куске бумаги. И тут же рассмеялся, шлепнул от радости листком по стене:

– Молодец Шубин, выполнил задание, от смерти ушел и от немца ушел! Молодец, настоящий советский разведчик!

Радистка, смущенная, что без приказа и церемоний ворвалась к командиру, выскользнула обратно за дверь и побежала к своему посту в радиорубке. На ходу она вытащила из волос ветку сирени и вдохнула сладкий аромат, который не исчез даже у засохших цветов. И тоже улыбнулась своим мыслям: «Вернулся, выжил, значит, и мы вернемся. Победим и вернемся домой!»