Свингующие пары

…которого ты, мать твою, украл у меня своими блядками, своими оргиями, и своей проституткой-женой, сказала она.

…я люблю его, своего мужа, сказала она, и я, читая это, снова разрыдался.

…ну, может быть, тебе стоило бы говорить ему об этом… или дать понять.. сказал он, добавив ядовитое, – хоть иногда.

…ты сама перегнула палку, сказал он,сталь треснула Алиса, и не моя в том вина, и не этой туповатой шлюшки Лиды.

…что же мне делать, сказала она жалобно, и я услышал, как стучит испуганное сердце Алисы.

…а ты напугай его, сказал Диего вкрадчиво.

…скажи, что выпьешь все снотворное, что есть в доме, сказал он.

…у нас в доме много снотворного, сказала Алиса.

После этого телефон моей жены замолчал. Я припомнил. Она как раз позвонила мне. Потом снова набрала Диего.

…не верит, сказала она.

…сталь и правда треснула, сказала она с вымученной улыбкой, которую я буквально видел.

…бедный мальчик, сказала она и я понял, как сильно Алиса любила меня. В такой момент она сожалела лишь обо мне.

…так выпей все это, сказал Диего.

…выпей и позвони, он примчится и вызовет «Скорую», сказал он.

…я себя так глупо чувствую, сказала Алиса, помолчав.

…солнце, потому что все это глупости, которые мне стремительно надоедают, сказал он.

…не твой ли муж, при твоем попустительстве увел у меня жену, сказал Диего.

…какого хрена я должен вам еще трагический финал со счастливой развязкой устраивать, сказал он.

…хочешь, делай, зови своего Парсифаля, сказал он.

…твой истерик психанет, и вызовет «Скорую», и вы снова поженитесь и будете жить долго и счастливо и умрете в один день, сказал он.

Диего соврал и на этот раз.

***

У меня не было Алисы.

Вернее, у меня было тело Алисы… холодное тело моей бедной жены, которая оказалась куда слабее, чем я думал. Она оказалась, – как и я, – самозванкой. Морок, сотканный моим писательским воображением над ней, развеялся. И, баюкая на коленях каменную мертвую голову жены, я понял, что Алиса была обыкновенной, – не очень счастливой, – женщиной, чей дьявольский характер создал ненормальный муж.

Никакой Алисы-ведьмы не существовало.

Я все придумал. Был чародей Владимир – владеющий миром злой волшебник, – и он разрушил Алису. И она, не выдержав, умерла. Я создал стерву, я наделил злыми чарами, оснастив ядовитейшим жалом, и я же погубил, вырвав это жало. Она была моим творением от начала и до конца. Я вдохнул жизнь в прах, и я выдохнул жизнь из праха. Алиса была мертва, она выпила, как и обещала, все снотворное, что было в доме. И, пока я трахался с Лидой на съемной квартире, она умерла. И мне не хватило сил позвонить в полицию. Я просто оставил тело наверху, в спальне, и пошел на свинг-вечеринку, и трахался всю ночь, а потом пошел утром домой, и проспал еще день беспробудно, чтобы проснуться в поту, и пойти в комнату к Алисе.

Ничего не изменилось, она не шевелилась.

Я укрыл – украл – лицо жены покрывалом от всего мира, и чувствуя, что морок окутывает меня, морок бездействия, переоделся, и поехал в город. Пил там, не очень много, в ожидании вечерней свинг-вечеринки. И пришел туда, и был пропущен на правах друга хозяина и постоянного гостя дома, хотя пришел один, что, вообще-то, запрещалось. Мужчина и женщина или две женщины. Таков закон.

Я прошел поворот, к которому нельзя будет вернуться, понял я. Надо возвращаться домой и вызывать полицию и врачей.

И я это сделал.

***

…Я знал, что ты не вызовешь «Скорую», сказал он, хихикнув.

Судя по голосу, Диего говорил откуда-то из консервной банки. Автомобиль, понял я.

Я позвонил ему, как только дочитал – водя головой, словно нищий, подбиравший монетки, – все распечатки переговоров Алисы в тот, последний день. Я не рассчитывал услышать Диего. На поминках он блефовал, чтобы выиграть время. Он его выиграл. По его голосу я понял, что он в дороге. Но еще в зоне досягаемости телефона.

Ты в Молдавии, сказал я.

Уже горы Румынии, сказал он сладко.