Свингующие пары

…выхватывая свободной рукой листы из кипы, зажатой в другой руке – от напряжения болела кисть, но я все равно не перекладывал бумаги, и лишь плотнее прижимал к корпусу, – я просматривал их, и отпускал на волю ветра. Они вспархивали, и взлетали ввысь бумажными голубями, чтобы, покружившись немного, улететь куда-то за окраину города. Конечно, Диего блефовал. Он вовсе не собирался остаться в городе, с Лидой.

Но когда я это понял, было поздно.

…иногда мне кажется, что я больше не нужна ему, писала Алиса.

…милая, на вещи стоит смотреть хладным оком, писал ей этот засранец, в жизни книжки не прочитавший, но обожавший выражаться выспренным псевдо-викторианским стилем.

…я давно уже подозревала их с Лидой, и чувствую горечь, способную отравить все воды мира, говорил он.

Возможно, он не лгал в этом. Я читал дальше.

…тебе не кажется, что он… писала Алиса.

…я просто уверен, что они… писал Диего.

…как ты думаешь, смо… писала Алиса.

…а почему бы нам… писал он.

…ела остаться верн… писала она.

…если бы ты напо… писал Диего.

Я понял, что Диего добивался моей жены проформы ради.

Я не увидел в его посягательствах – формальных, как дипломатические ноты, после которых послы враждующих держав идут вместе обедать и играть в преферанс, – настоящей страсти.

Он был похож на шахматиста, играющего в парке с ребенком, чтобы убить время.

Самое удивительное, что моя жена – Ледяная Королева, невозмутимая девственница с тысячей раскаленных крючьев в матке, скала, непоколебимый уступ, – в глубине души оказалась неуверенной в себе старшеклассницей. Бог мой, Алиса, думал я, читая все это. Бог мой, что раскидало нас по разным сторонам ринга. Ведь когда-то мы вышли на него бойцом и секундантом. Ты должна была давать мне воду, обмахивать полотенцем, а, в случае, если мне придется совсем тяжко, выбросить это полотенце рядом в лужи моих пота и крови.

Ты была моим тылом… как же оказалось, что мы стали противниками.

От сильного ветра у меня горело лицо, я чувствовал, как пересохла кожа на носу и щеках. Будь со мной рядом Алиса, она бы намазала меня кремом, подумал я, и вдруг разрыдался, как ребенок. Мне пришлось даже пойти в парк по соседству, – ловя недоуменные и сочувственные взгляды прохожих, – где я присел на скамью и постарался взять себя в руки. Судорожно вытирая слезы комком бумаги, я отслоил испорченные листы, и прочел два последних. Это был мой с Алисой разговор, – я выбросил его, дрожа от отвращения, в урну рядом со скамьей, и телефонный разговор Алисы и Диего в день гибели моей жены. Она звонила Диего уже после того, как говорила со мной.

Разумеется, он уверял меня, что этого не было.

…он бросает меня, сказала Алиса, едва он взял трубку.

…уходит к этой обрюхаченной им сучке.. твоей жене, сказала она.

…что же, к тому все шло, сказал Диего.

…у меня такое ощущение, что ты единственный, кто мне поможет, сказала Алиса.

.. солнышко, думаешь, стоит организовать товарищеский суд и привлечь его за аморалку, сказал Диего.

…коротко хохотнула Алиса. Но продолжила бороться.

…тем не менее, я верю, что ты поможешь, сказала она.

…как, солнце, сказал он.

…возьми меня в жены, сказала она.

…ты же меня так хотел, сказала она.

…исключено, сказал он.

…в конце концов, это твой прямой долг, сказала Алиса, это ведь к твоей жене уходит мой муж.

Теперь хохотнули оба.

…солнце, но что мы будем делать вдвоем, сказал он.

…ждать, пока он не вернется ко мне, а Лида к тебе, сказала Алиса.

…я не люблю Лиду, сказал Диего.

…и я не люблю тебя, сказал он, уже чуть мягче.

…я думала… сказала она…

…Алиса, скажи мне честно, сказал он мягко, разве ты хоть раз, когда я признавался тебе в любви… хоть раз.. испытала ли ты что-то похожее на ответное чувство.

…нет, сказала она после долгой паузы.

Бедная Алиса. Она всегда говорила правду, и тем самым подписала себе смертный приговор.

…кого же ты любишь, сказал Диего.

…только своего мужа, сказал он.

…верно, я люблю своего мужа, ответила она.