Свингующие

– Бутон твой распустится, куда денется. Но Борис – это не тот пример, на который стоит опираться, рассуждая о супружеской верности, – осторожно дотрагиваясь до покраснений на носу от неудобных очков, мягко говорила Валентина. – Если хочешь, изложу вкратце, что написала бы я в этом разделе. Можешь считать это бабушкиным рецептом, народной медициной, – чем угодно, только выслушай. Чаще всего мы, гомо сапиенсы, изменяем своей половине, потому что от нас этого ждут. Наша половина, будь она неладна, просто спит и видит, как мы вот-вот нагрешим. А все потому, что в детстве ее убедили, что рогов ей, горемычной, не избежать. Недолюбили ее родители. Или, наоборот, перелюбили и перенасытили всевозможными опасениями о коварстве мира вообще и брачных уз в частности. Вот у нее и заработало негативное воображение. А чем интенсивнее работает негативное, тем быстрее дрябнет позитивное. Это закон физиологии: напряженно работающий орган отнимает энергию у других органов. В результате партнер оказывается в тисках адюльтерного сценария, которому очень сложно сопротивляться. Запомни: если тебя в чем-то продолжительно и убежденно подозревают, ты рано или поздно это совершишь. Быть несправедливо обвиняемым крайне вредно для психики! И самый верный выход из-под давления – стать справедливо обвиняемым.

– Спасибо, я понял, к чему вы клоните, – нахально перебивал Каспар. – Эта точка зрения – не ваше открытие. Таким образом, в чем же состоит народный рецепт?

– В рутинном воздействии на подкорку. Несправедливо подозреваемому, пока он не ступил на скользкий путь измен, надо завести один несложный ритуал. Каждый день, лучше по вечерам, садиться вместе со своим недоверчивым ревнивцем и записывать в специально отведенной для этого записной книжке: я, имярек, здесь и сейчас, такого-то числа, месяца в лето Господне – точное указание места и времени очень важно! – заявляю, что люблю тебя, глупая… или, соответственно, глупый. Также заявляю, что хочу быть с тобой всю жизнь, хоть и не могу обещать тебе этого, потому не все в этой жизни зависит от меня. Это очень существенная ремарка: не стоит обещать вечного неба в алмазах или в чем-то там еще, потому что все бывает, и никогда не стоит зарекаться. Ибо последующий затем возможный развод только укрепит вредоносную программу в голове невротика. Но необходимо донести до его сознания, что именно здесь и сейчас его любят и делят ложе только с ним…

– Ясно, ясно. Валентина Всеволодовна, это ж просто какие-то письма счастья! – глумился Каспар. – Перепиши это письмо двадцать пять раз, и будет тебе дадено.

– Издеваешься… – спокойно констатировала Валентина, но в глазах ее уже мерцал азарт риторической победы. – Мы часто пренебрегаем простым путем. Полагаем, что банальные методы – фикция. Что решение не может быть столь элементарным. А зря! Тем более что это кажущаяся простота. Попробуй-ка изо дня в день, не пропуская выходных, не делая себе поблажек и отсрочек, выполнять тривиальное действие. Уверяю тебя, многие забросят это дело очень быстро. А в нашем случае важна именно методичная упертость. Чтобы таких вот записей накопилось очень много. И даже если союз распадется, наваждение предопределенности исчезнет. Человек всегда будет иметь возможность заглянуть в документальное свидетельство того, что ситуация любви и верности в его судьбе возможна. Вот он, исторический факт налицо!

Валентина торжествовала, как новичок в гольфе, случайно попавший в лунку. Она искренне верила в простые методы – в зарядку, заклинание у зеркала «Я красивая» и обливание холодной водой. И еще в страницу, поделенную чертой посередине: слева за, справа против, – верная процедура для принятия правильного решения. Может, она права, а ее дипломник с зашкаливающим самомнением – сумрачный скептик? А все потому, что мужчины куда больше боятся результата… плода исканий! Женщинам-то что. Когда надо, они девять месяцев терпят растущую луну внутри себя и производят на свет самый что ни есть главный плод исканий. Мужчина лишен такого опыта. Ему труднее. Да и рутинные действия им удаются куда хуже по той же причине…

И обделенный мужчина недоверчиво пытался приложить лекало теории к пышному древу жизни. Получалось не очень. Не хватало дистанции: в первую очередь приходили мысли о слишком уж близком к телу адюльтерном эпизоде с Оленькой. Ведь он ее оставил тогда, обиженную и озадаченную. Дипломная горячка неожиданно захлестнула нерадивого школяра – кто бы мог подумать… и от Игоря никаких вестей. Простила ли ему неверная подруга ветреность и… вопиющую неакадемичность! Нет, так нельзя было поступать с девушкой ранимой гуманитарной конституции. Если верить Валентине, то во всем виноват невроз Игорька, его навязчивый сценарий рогоносца. Вот бы он удивился! Какая чушь, однако…