Свидетели войны. Жизнь детей при нацистах

По-прежнему опасаясь приближаться к русским, взрослые тем не менее часто посылали к ним детей. В Вене Хельга Гротч ходила к русским выпрашивать табак, из которого ее отец делал самокрутки. В другой раз ее мать велела детям плакать как можно громче, когда они пришли в советскую комендатуру просить, чтобы их не выселяли из квартиры. Позднее Хельга с усмешкой вспоминала: «Очевидно, мы вопили достаточно убедительно. Нам разрешили остаться». Довольно часто детей использовали в качестве посредников. Хельга Фейлер вспоминала, как бабушка отправила ее в русский лагерь неподалеку от их деревни просить еды. Хотя бабушка считала это слишком опасным делом для взрослых, она была уверена, что русские не причинят вреда детям. Русский лагерь был огорожен забором, от которого десятилетнюю Хельгу и ее младшего брата прогнал первый же увидевший их солдат. Затем второй солдат предложил дать ей белого хлеба в обмен на ее брата. Когда она покачала головой, он показал ей фотографию своего сына, чтобы завоевать ее доверие, и, указав на себя, сказал на ломаном немецком: «Я отец… дай». Она протянула ему свою сумку, а затем подняла ребенка. Солдат, охваченный, как ей показалось, тоской по дому, высоко поднял брата Хельги и покружил на руках, потом прижал к себе и погладил по волосам. Когда мальчик расплакался, он передал его обратно через забор. Он положил в сумку две буханки белого хлеба; кроме этого Хельга нашла внутри сахар и кусок мяса. Такие случаи позволяли детям снова обрести чувство собственной важности в то время, когда так много взрослых теряли авторитет в их глазах. В этих сценах завоевания дети были не просто наблюдателями. Они быстро стали их активными участниками [6].

Взрослые сжигали свою старую униформу, партийные значки и личные книги, в том числе детские, одновременно ритуально избавляясь от многих вещей, на которых воспитывались их дети. Когда британская армия вошла в Оснабрюк, родители Дирка Зиверта уничтожили даже кропотливо собранную им коллекцию сигаретных карточек из альбома «Грабительское государство Англия». Родители выбрасывали униформу и нашивки гитлерюгенда, плакаты с изображениями формы вермахта и СС. Кортики молодежного движения вместе с другим оружием топили в деревенских прудах. Тем временем дети, выходившие играть в поля и леса, потихоньку собирали выброшенное оружие и забавлялись с ним, иногда со смертельным исходом. Жители Вены, капитулировавшей 13 апреля, приготовили флаги для празднования Первомая, наспех закрыв красными заплатками белые круги в середине старых флагов. Словно в насмешку над этими попытками продемонстрировать солидарность со своими освободителями, яркое солнце высветило под заплатками черные свастики. Дети и подростки нередко с огромной горечью переживали момент, когда им приходилось срывать с себя значки гитлерюгенда и выбрасывать кортики, – это противоречило всему, что им внушали до этого о долге, послушании и чести. Некоторые мальчики замечали, куда выброшено оружие, чтобы потом тайком забрать его [7].

Вид возвращающихся на родину немецких отцов также не обнадеживал. Немецкие психиатры и психотерапевты ввели для описания их состояния новый термин – «дистрофия». Длительное недоедание вызывало апатию, депрессию и утрату нравственных запретов, не говоря о более осязаемых физических недугах, таких как поражение печени. Специалисты описывали картину поверженной немецкой мужественности в тех же выражениях, которые несколько лет назад приберегали исключительно для «славянских унтерменшей». Очевидно, «бескрайние просторы русского пейзажа» и «совершенно иной образ жизни» в Советском Союзе настолько изменили пленных немцев, что «их характер и выражение лица стали русскими», заставив их утратить «большую часть истинной человечности». Психологи, совсем недавно превозносившие превосходство немецких мужских добродетелей над советским варварством, теперь с тревогой говорили о возможном угасании полового инстинкта у содержавшихся на Востоке немецких военнопленных. Вопросы, связанные с неспособностью заново открыть для себя близость, заполонили колонки помощи читателям в немецких журналах (в этот момент Беате Узе вполне справедливо сочла, что настало подходящее время открыть новый бизнес и начала с успехом консультировать по вопросам контрацепции и продавать супружеским парам эротические приспособления) [8].