Свидание в Венеции

В любом случае, если она не сможет найти ее там, ей придется пойти по своему пути после завтрашней (уже сегодняшней) смены. Поэтому она вернется к его палаццо и если не найдет сережку по дороге, то постучит в дверь.

Роза была практически без сил, когда закончилась ее смена.

К тому времени, когда она закончила, все, чего ей хотелось, это рухнуть в постель. Но так не вернешь жемчужную сережку. Поэтому она переоделась в джинсы и куртку и снова отправилась в путь по извилистым улочкам Венеции, пытаясь вернуться по своим следам.

Неудивительно, что пару раз она свернула не туда, она слишком была сосредоточена на рассматривании земли под ногами. Но в конце концов она нашла палаццо Витторио: вот ворота, из которых она выскользнула сегодня ранним утром. Она позвонила в звонок и стала ждать. И долго ждала.

Наконец дверь открылась, и на пороге появилась суровая женщина средних лет.

— Это частная резиденция. Мы не пускаем посетителей.

— Нет, — сказала Роза прежде, чем женщина успела так же резко захлопнуть дверь, как она ее и распахнула. — Я была здесь прошлой ночью.

И я потеряла сережку.

Женщина покачала головой:

— Похоже, вы перепутали адрес.

Она начала закрывать ворота.

— Я была здесь у Витторио, — сказала Роза. — Я не хочу его беспокоить. Просто это сережка моей бабушки, ей ее подарили на свадьбу.

Женщина фыркнула, приоткрывая калитку еще чуть-чуть, оглядывая Розу с ног до головы, как будто находя ее историю маловероятной и все же возможной.

— Витторио здесь больше нет. Я не знаю, когда он вернется. Он не так уж часто приезжает в Венецию.

— Я пришла не к нему, — сказала Роза. — Мне только нужна бабушкина сережка. Это все.

Женщина вздохнула.

— Тогда мне очень жаль. Я ничем не могу вам помочь. Я сама убиралась в спальне и ничего не находила.

И она захлопнула дверь перед носом Розы.

Могло быть и хуже. Так думала Роза, направляясь домой, все еще рассматривая дорогу под ногами, надеясь, что сережка упала, когда она здесь проходила утром.

— Прости, бабушка, — проговорила она, подходя к дому и так и не найдя сережку. — Прости, что не следила лучше за твоим подарком.

На улице было тихо.

Возможно, одна сережка — это плата за одну ночь греха.

Но самым ужасным было то, что ночь с Витторио была такой особенной, такой, какая случается раз в жизни, что она почти готова была признать, что потеря одной из бабушкиных сережек того стоила.

Глава 8

Вызов от секретаря отца пришел через пять минут после того, как Витторио вернулся в замок. Он фыркнул, входя в свои покои. Некоторые вещи никогда не меняются. Его отец ни разу не пришел к нему, не говоря уже о том, чтобы встретить его у дверей замка, когда он возвращался после долгого отсутствия. Ни тогда, когда он приехал на каникулы из школы-интерната в Швейцарии. Ни тогда, когда он вернулся домой после трех лет учебы в колледже в Бостоне.

— Наконец-то, — сказал отец, когда Витторио пришел к нему через полчаса после прибытия домой. — Я ждал новостей. Я надеялся, у тебя хватит порядочности сообщить мне обо всем раньше, но теперь, когда ты наконец здесь, рассказывай поскорее. — Принц Гульельмо четко сформулировал свои требования, переходя из одного конца кабинета в другой. В своем синем двубортном пиджаке, заложив руку за спину, он выглядел так, словно проводил смотр дворцовой стражи.

Через огромные окна Витторио мог видеть великолепное побережье Андахштайна, отделявшее Италию от Словении, и белые яхты, стоявшие на якоре в защищенной гавани, пока их владельцы развлекались в казино, клубах и ресторанах, расположенных вдоль белых песчаных пляжей.

Его отец прекратил мерить шагами комнату.

— Так что? Вы выбрали день? — подсказал ему отец. — Мы можем сделать сообщение для прессы? Для публики?

— Выбрал ли я день? — Он намеренно прикидывался дураком, играя в эту игру.

Отец фыркнул, нетерпение взяло верх над вежливостью, по шкале Гульельмо-Рихтера страсти накалялись.

— Ты и графиня Сирена, конечно. Кто же еще? — Он буравил сына взглядом. — Вы договорились о дате свадьбы?

Витторио взял со стола отца пресс-папье в виде хрустального дракона, символа княжества, и небрежно перебросил его из одной руки в другую. Он видел, как отец глазами следит за предметом, к которому Витторио в детстве не разрешалось прикасаться.

Он положил пресс-папье и оперся руками о стол, не желая отвлекаться, когда будет сообщать свою новость.

— Никакой даты не назначено. И никакой свадьбы не будет. Во всяком случае, между мной и Сиреной.

— Что? Когда же ты научишься серьезно относиться к своим обязанностям?

— Спешки нет.

— Есть! Предполагалось, что все уже будет организовано. Вы двое должны были обо всем договориться.

— Ты знаешь, у меня есть идея, — сказал Витторио. — Если ты так отчаянно хочешь, чтобы Сирена стала частью нашей семьи, почему бы тебе самому не жениться на ней?

Отец стукнул кулаком по столу.