Связующее звено

Потом я обнаружил, что с подвижностью все еще хуже. Тело я чувствовал до кончиков пальцев, а вот шевелить ими не мог. Зато мог двигать глазами.

Я покосился на приборную панель автомобиля, где я занимал переднее пассажирское сиденье... и меня передернуло. «Мазда». Хотелось громко выматериться. Какого черта я вообще делаю в своем мире??!

— Так, полегче, а то тебе еще лицо сведет. Что с тобой вообще?

— М-м-м... а.. ы... ае? — чувствительность постепенно возвращалась, но слишком медленно.

Павел казался озадаченным. В замке зажигания я видел ключ, но шпион к нему не притронулся.

— Ничего не понимаю. Ни что ты мне говоришь, ни что происходит. Но тебе вроде уже получше. Знакомый эффект, похоже на наши дротики, — он прищурился и толкнул меня в плечо. — Или на похмелье. Что-нибудь болит?

— Не, — промямлил я.

— Отлично, уже можем общаться. Что ты здесь делаешь?

Я выдержал паузу, чтобы убедиться — лицевые мышцы больше не подведут:

— Не знаю, — медленно проговорил я в ответ. — Не понимаю.

— Что последнее помнишь?

— Ковров. Дитера.

— Куда ж тебя занесло! — выдал Павел. — Что вы там делали?

— Не помню, — ответил я.

Только на самом деле я все помнил, но не хотел сейчас говорить Трубецкому, зачем мы отправились в Ковров.

— Беда, — он покачал головой. — Мне сказали, что мой помощник будет ждать меня в машине.

— Помощник? — я на всякий случай посмотрел на заднее сиденье. Там было пусто. — Очевидно, это я. И зачем я тебе?

— Завтра у нас встреча в этом мире... сам увидишь с кем, не буду говорить заранее. Мне кажется, что это какая-то подготовка для тебя.

— Подготовка? К чему? — я наконец смог пошевелиться и принял более удобное положение. Мышцы затекли за долгое время сидения в машине. Часы показывали чуть больше полудня. Значит, с момента отключки прошли почти сутки. Или даже больше.

— К твоей будущей профессиональной деятельности. Гуляют кое-какие слухи, будто одного барона планируют официально привлечь к защите государства. Ты как будто не рад?

— Просто до меня эти слухи еще не дошли. Я, видишь ли, был немного занят другими делами.

— Я слышал про твою поездку в Вельск, — Трубецкой завел двигатель машины уже не первой и даже не второй свежести. — Тяжелая история. Столько погибших.

— Хоть кто-то адекватно отреагировал, — буркнул я в ответ. — Твое начальство сказало, что важно лишь золото.

— Опять золото? Точно что-то намечается.

— Приятно знать, что ты хоть в чем-то мне еще доверяешь, если рассказал о каком-то золоте. О чем речь?

— Как оживился, — Трубецкой не то обрадовался, не то наоборот насторожился. — Ладно, всему свое время.

— Пожалуй. Как только я узнаю, что к чему, расскажу, что делал в Коврове.

— Так ты помнишь?

— Конечно, помню. Просто очень удивительно, как меньше, чем за сутки меня, без сознания, перенесли обратно в мой мир. И назначили твоим помощником. А особенно бредово слушать при этом о каких-то слухах про мое назначение.

— Почему же бредово? — удивился Трубецкой.

— Потому что! — рявкнул я. — Потому что я ничего не знаю о происходящем, потому что здесь я, очевидно, только по одной причине. И не говори мне, что ты не знаешь, о чем речь!

— Максим, я тебя не узнаю.

— Кто передал тебе машину?

— Это наша машина.

— Что значит «наша»? — продолжил допытываться я. — Если я все помню правильно, то в моем мире ты работал несколько лет, то появляясь, то пропадая. Как и ломбард — точка входа. Насколько глубоко вы вообще в моем мире засели?

— Достаточно. Во всяком случае, глубже, чем ты попал к наш мир.

— И с этого явно есть какая-то выгода.

— Разумеется, — воскликнул Павел. — Все во благо Империи.

— Так. К черту Империю, — я еще немного поерзал на сиденье и попытался привыкнуть к уже позабытому виде старого Владимира. — Меня сейчас больше интересует нынешняя ситуация. В первый раз меня перекинули из одного мира в другой без сознания. И то, что ты стал первым человеком, которого я здесь встретил — меня очень напрягает. Извини, что наехал. Но за последнее время я растерял почти все доверие к людям.

— Хотя бы Анне-Марии доверяешь? — с легкой усмешкой спросил шпион.

— Ей — да. На все сто процентов. Тебе бы тоже хотелось верить... но... черт! Слишком много совпадений. Ты же помнишь того усатого? Бывшего гвардейца, которого я заколол?

— Помню, — кивнул Трубецкой.

— Ты знал его? Я недавно выяснил, что он был почти что твоим коллегой.

Шпион резко крутнул рулем и увел автомобиль на обочину под нестройные гудки других машин, вынужденных сменить траекторию. «Мазда», шурша щебнем обочины, замерла.

— Нет, не был, — жестко ответил мне Трубецкой.

— Я склонен думать, что все-таки был. Тебя я не обвиняю. Но как раз то, что я выяснил вчера, позволяет мне считать, что мы все попали в какую-то огромную махинацию.

— Макс, говорю тебе, я не знал об этом.

— Ладно-ладно, не о тебе сейчас разговор, — отмахнулся я.

— Что ты узнал?

— Тарас раньше работал на Дитера. Помнишь нашего ростовщика?

— Помню, разумеется.

— И увел у него из-под носа улов на двести тысяч в золоте.

— Однако, — присвистнул шпион. — Или это тоже догадки?