Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Получив доступ к секретной информации церковного отдела КГБ, с подачи полковника Владимира Сычева, курировавшего Новодеревенский приход, в котором служил отец Александр Мень, журналист «Труда» опубликовал политический донос. Одним из «героев» стал отец Иоанн Мейендорф. Домбковский попытался создать его портрет в традициях бульварного детектива: «Теплым летним вечером из вестибюля станции метро Речной вокзал вышел немолодой элегантный мужчина. Холеная бородка, отлично сшитый неброский костюм, неторопливые манеры – со стороны его можно было принять за писателя или ученого, решившего прогуляться после напряженного дня. Мужчина не спеша прошелся по тротуару, вернулся назад, рассеянно заглядывая в витрины магазинов. Лишь очень наблюдательный человек смог бы заметить, что незнакомец нервничает. Неожиданно он резко свернул во двор жилого дома и быстро нырнул в подъезд. На девятом этаже уже ждали, дверь открылась, едва он коснулся звонка…»⁴

Эти детали – не совсем удачная попытка художественного вымысла. С трудом освобождаясь от официальных приемов и встреч, отец Иоанн спешил повидаться с друзьями и вряд ли чрезмерно пытался освободиться от слежки, хотя наверняка знал, что за ним следят. Отдел внешних церковных сношений, в который были внедрены штатные сотрудники КГБ, выстраивал программу иностранных гостей таким образом, чтобы у них не оставалось свободного времени. Что же касается слежки, то она велась весьма искусно. Священнику и ученому, выросшему в свободном мире, вряд ли было возможно распознать в толпе «топтунов». Обычно для слежки отбирались люди с незапоминающейся внешностью, с лицами простых работяг⁵.

Сегодня трудно поверить, что в те годы встречи с иностранцами проходили в обстановке тщательной конспирации. Хотя строго выстроить жизнь не всегда удавалось. В беседе с отцом Иоанном принимали участие три священника – Александр Мень, Глеб Якунин, Димитрий Дудко, а также диакон Александр Борисов. Из мирян был только я. Позже, после многочисленных допросов в начале 80-х годов, мы поняли – полностью прослушать нашу беседу чекистам не удалось. Поэтому неоднократно они пытались дознаться во время допросов участников беседы – какие же проблемы обсуждались в тот летний вечер 1979 года. Находясь в лагере, Борис Развеев, один из случайных свидетелей встречи, в беседе с журналистом Домбковским якобы попытался воспроизвести ее со слов чекистов, которые и легли в основу фельетона.

Эти детали в интерпретации КГБ выглядят довольно смехотворно: «…И взрослые мужчины принялись всерьез обсуждать планы создания оппозиции, а по сути дела – антисоветского подполья с конкретными задачами… Программу действий излагал Глеб Якунин. Именно он первым взял слово. Суть предложений сводилась к следующему. Поскольку Советская власть якобы преследует верующих, а Русская православная церковь закрывает, дескать, на это глаза, нужно создать в СССР другую церковь, которая, мол, и поведет борьбу «за права верующих»… Отец Иоанн и другие иерархи (так! – С.Б.) американской церкви, приезжая в СССР, будут рукополагать в священники людей, специально подобранных Якуниным и компанией. Со временем таким образом должна образоваться целая сеть тайных приходов. О привлечении туда верующих «оппозиционеры» позаботятся,хотя и тут, конечно, понадобится помощь Запада: передачи по радио, литература. Поскольку приходы эти будут подчиняться Американской православной церкви, то их территория, дескать, вполне может считаться территорией США, на которую не должны распространяться советские законы. А это значит – полная свобода действий в ущерб интересам Советского государства»⁶.

Не считая последнего абзаца – домыслов журналиста и сотрудников КГБ – мнение отца Глеба изложено довольно точно. Уже тогда он считал, что РПЦ, созданная Сталиным в 1943 году, не способна к реформированию. Впоследствии, летом 2006 года отец Глеб вспоминал: «Квартиру Бычкова я помню хорошо. Мы там встречались с замечательным богословом независимой Православной Церкви в Америке, о. Иоанном Мейендорфом, который приехал на эту квартиру по нашей просьбе, чтобы у нас состоялся серьезный разговор. Там был и о. Александр Мень. У отца Александра Меня, духовного наставника Бычкова, тогда было очень сложное положение. Он был гоним. Он держался на волоске, он оставался на приходе, чтобы вести миссионерскую работу. Отец Александр обладал всесторонними дарованиями и качествами. И он был очень осторожным человеком – если бы у него было хоть малейшее недоверие к Бычкову, он бы никогда не пошел на эту встречу. Я должен сказать, что когда мы выходили после этой многочасовой встречи, садились в метро, то за нами следовали целая бригада агентуры чекистов – настолько для них это было важно.