Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

Основной диалог развернулся между монсеньором и протоиереем Виталием Боровым, преподававшим тогда историю западных исповеданий в Ленинградской духовной академии. Его с профессиональной точки зрения интересовал вопрос отношения между папством и епископатом в структуре Римско-Католической Церкви, оставшийся не проясненным на I Ватиканском соборе: «Можно ли предполагать, что когда собор будет выяснять роль епископов, то это будет как бы некоторым объяснением и дополнением к I Ватиканскому собору, который подчеркнул значение Папы? Если II Ватиканский собор будет заниматься только каноническим значением епископов и не скажет об их догматическом положении как целого, то не будет баланса между двумя соборами и не будет нового объяснения о епископском достоинстве». «Будет и богословское углубление этого вопроса», – заверил Виллебранде¹⁷.

Кроме того, протоиерей В. Боровой ставил вопросы о статусе Поместных Церквей внутри Католической Церкви и о будущем Восточных Церквей, находящихся в единстве с Римом, что на протяжении столетий составляло основную проблему в православно-католических отношениях. Отвечая на столь непростые вопросы, Виллебранде откровенно признал, что проблема Восточных Католических Церквей слишком сложна, чтобы собор смог ее разрешить. В тот же день в Отделе состоялась личная беседа между архиепископом Никодимом и монсеньором Й. Виллебрандсом, на которой присутствовали протоиерей В. Боровой и переводчик Алексеев. Разговор касался процедуры работы собора, а также более подробно – политических вопросов, стоявших на повестке дня в связи с возможным направлением наблюдателей Русской Церкви на собор.

1 октября состоялась еще одна встреча архиепископа Никодима с Виллебрандсом, о которой не сохранилось свидетельств в российских архивах. Единственным, и тем более ценным, источником является отчет Виллебрандса, благодаря которому известно о вовлеченности патриарха Алексия I в процесс переговоров о направлении наблюдателей. Можно предположить, что он был косвенным участником встречи 1 октября, так как в присутствии Виллебрандса состоялся долгий телефонный разговор архиепископа Никодима с патриархом, находившимся в летней резиденции в Одессе. Патриарх выразил радость в связи с приездом в Москву представителя Святого Престола и просил передать ему слова приветствия. В свою очередь архиепископ Никодим настолько подробно, насколько это позволял сделать телефонный разговор, передал патриарху содержание переговоров с монсеньором и всю ту важную информацию (в первую очередь, политического характера), которую тот [монсеньор – прим, ред.] смог ему сообщить.

11 октября 1962 года в Риме был торжественно открыт Ватиканский Собор. В Москве внимательно следили, по каким руслам пойдет обсуждение проблем – не будут ли вновь, как и во время понтификата предшественника нынешнего папы, поставлены на повестку дня вопросы борьбы с коммунизмом и осуждение марксизма. Архиепископ Никодим не оставался праздным наблюдателем: пока решался вопрос о посылке наблюдателей от РПЦ на Собор, у него уже был свой информатор на Соборе – образованный и толковый, прекрасно владевший русским языком иезуит Мигуэль Арранц. Не без помощи советских спецслужб были налажены каналы связи через дипломатических представителей. Арранц писал ему: «Со времени объявления о созыве Собора в борьбу вокруг него втянулась вся наша иерархия. В самой курии стремились ограничить, урезать, и, если так можно выразиться, «обкорнать» почин папы Иоанна. В этой борьбе принимали участие все силы старой «ватиканской гвардии». Трудности такой борьбы для оппонентов папы были очевидны. Во-первых, папа как-никак самодержавен и вдобавок непогрешим. В своих решениях он безапелляционен и обладает вероучительной непререкаемостью. Во-вторых, сам папа Иоанн по природе не только осмотрительно настойчив и хитер, но и по-настоящему упорен до упрямства, коль скоро убежден в своей правоте. В-третьих, за истекшее время с начала своего понтификата он пережил большинство своих главных и наиболее могущественных оппонентов, противившихся созыву Собора. В-четвертых, за время своего правления он успел возвести в кардинальское достоинство полсотни лиц, большинство которых были его личными кандидатами. В-пятых (и это, вероятно, главное – прежде, чем дать свое генеральное сражение), папа-стратег ждал, чтобы вокруг него был собран весь епископат Римской Церкви»¹⁸.