Священник Глеб Якунин. Нелегкий путь правдоискателя

² Арутюнян В.Л. История политзаключенного ⁄ Пер. И. Аветисян. – Ереван, 2018. Воспоминания написаны на армянском языке. Переведены, но не изданы на русском языке. https://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/?t=page#= 13310

³ Волкова Елена в кн. Священник Глеб Якунин, «Богу служение – стихосложение», М., без даты, с. 7.

Уже после смерти отца Глеба в 2014 году его стихи были собраны Еленой Волковой и изданы ограниченным тиражом.

⁴ Там же, сс. 7-8, 19-20.

⁵ Там же, с. 9

⁶ Марченко А.Т. Мои показания, М., 1991, сс. 28-29. Марченко описывал советский концлагерь начала 60-х годов. Но со временем они почти не изменились. Можно сравнить условия пребывания в зоне 60-х годов с описанием Вардана Арутюняна: «Зеки, отбывающие наказание в колониях строго режима: содержались в общежитиях, точнее – бараках, напоминающих армейские, в которых были поставлены в ряд кровати, а при каждой кровати было по тумбочке и табуретке. Могли тратить до пяти рублей в месяц на продукты питания и товары первой необходимости. Это значило, что раз в месяц открывался небольшой, так называемый, магазин – ларек, в котором зек имел право отовариваться на сумму в пределах 5 рублей. Естественно, эта сумма не выдавалась зеку на руки. Деньги накапливались на счете зека – в качестве оплаты труда. У меня до сих пор хранится приобретенный в ссылке Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, в котором в пунктах о труде и об оплате труда говорится, что трудиться были обязаны абсолютно все заключенные, независимо от их возраста и состояния здоровья. И пенсионеры, и инвалиды были обязаны работать, и они, действительно, все работали. Отдыхали зеки только по воскресеньям. Администрация могла привлекать зеков и к неоплачиваемому труду, что она часто и делала. В 39-й статье этого самого кодекса говорится, что на счет осужденного, если он не нарушает режим и выполняет трудовой план, перечисляется не менее 10 процентов от его заработной платы. То есть, в случае имеющихся нарушений, запросто могла придерживаться и вся зарплата. Аналогичным образом поступали если заключенный не выполнял трудовой план. А выполнить этот план, кстати говоря, было не так уж просто. За счет труда заключенного содержались как сами зоны, так и сотрудники лагерей. Зек за свой труд, в лучшем случае, получал какие-то мизерные проценты. Эти проценты позволяли отовариваться в ларьке в пределах допустимой суммы – пяти рублей. А этих пяти рублей хватало лишь на две банки повидла, средний месячный запас сигарет без фильтра и на покупку еще каких-то мелочей. Зек, допустивший нарушения, мог быть лишен возможности отовариваться.

В течение года имел право на два краткосрочных и одно длительное свидания. Продолжительность краткосрочного свидания составляла не более трех часов, а длительного – не более трех дней. Свидания являлись единственной возможностью связи с внешним миром. Об этом знали и зеки, и администрация. Именно по этой причине весьма часто активных зеков лишали свиданий. Но на зоне всегда находились честные зеки, которые в силу своего характера, или по каким-то иным причинам не проявляли чрезмерной активности. А бывало и так, что зек проявлял пассивность намеренно – по предварительной договоренности, когда нужно было добиться свидания для передачи накопившихся сведений из зоны на волю. А единственной возможностью передать информацию являлось, как я уже писал, тело человека. После того, как переправленная информация публиковалась, КГБ в некоторых случаях удавалось вычислить зека, который эти сведения передал, но бывали и такие случаи, когда чекистам это сделать не удавалось.

Имел право на получение двух передач в год. Масса каждой такой передачи не должна была превышать 1 кг. После отбытия не менее половины назначенного судом срока наказания, имел право получать одну передачу в год в виде посылки. Масса такой передачи не могла превышать 5 кг, однако администрация могла лишить зека и этого права, что она часто и делала. Имел право отправлять не более двух писем в месяц. С письмами также непросто обстояли дела. Письма вкладывались в конверты, которые не заклеивались и опускались в открытом виде в почтовый ящик. Эти письма отправлялись по обозначенному адресу лишь в том случае, если на это давал «добро» цензор после ознакомления с содержанием письма. При малейшем подозрении, письмо конфисковывалось. Питание на зоне было, мягко говоря, недостаточным. Зек постоянно испытывал чувство голода. Кроме этого, пища могла быть очень плохого качества или вовсе испорченной. Весьма часто в блюдах из круп или макаронных изделий можно было обнаружить червей. В таких случаях начинались акции протеста, а этому следовали карательные меры». Арутюнян В.Л. История политзаключенного ⁄ Пер. И. Аветисян. – Ереван, 2018.

⁷ Тамже, с. 15.

⁸ Орлов Ю.Ф. Опасные мысли : Мемуары из русской жизни. М., 1992, с. 236.

⁹ Там же, сс. 239-240.

¹⁰ Эти воспоминания по просьбе автора написал бывший зек пермского лагеря Николай Ивлюшкин. Архив автора.