Свечная башня

Для успокоения совести Мирослава перебрала все книги сначала на одном стеллаже, а потом и на втором. Ожидаемо, фотоальбом не нашелся, но во время этой бесполезной на первый взгляд работы ей в голову пришла замечательная идея, осуществить которую она решила в самое ближайшее время. А пока можно заняться поисками в Интернете. Какое-никакое, а развлечение на ночь.

Мирослава сама себе не хотела признаваться, что боится засыпать. Хуже того, она боялась не только засыпать, она боялась даже оставаться на ночь в своей квартире, но не тот у нее был характер, чтобы сдаваться из-за всякой ерунды! Ей хотелось думать, что по природе своей она боец. По крайней мере, именно в этом убеждал ее психолог. А всему происходящему, всякой там чертовщине, наверняка можно найти объяснение. Почти всегда мистика оказывается мистификацией, надо только копнуть поглубже.

Дома было темно и тихо. Мирослава уже привычно обошла все комнаты, заглянула в санузел, остановила взгляд на ванне. Все сияло чистотой, никакого воска! Если бы она собственноручно не отдирала этот проклятый воск, то могла бы решить, что все это ей просто примерещилось. Мало ли, в какие игры может играть с ней подсознание!

Чтобы продержаться хотя бы до рассвета, Мирослава сварила себе крепчайший кофе, вытащила из заначки плитку бельгийского шоколада и уселась на диване с ноутбуком на коленях.

Первым делом она решила углубиться в прошлое Горисветово, отыскать все, что только можно отыскать, но внезапно выяснилось, что в сети нет ничего сверх той информации, которую она прочла на официальном сайте школы. Агния Горисветова упоминалась лишь однажды в чернокаменской передовице. Упоминалась как весьма благочестивая дама, основательница приюта для сироток. Дальше в передовице шла статья, посвященная Всеволоду Мстиславовичу Горисветову и его благотворительно-просветительским начинаниям, касающимся возрождения семейного дела. Статья явно была рекламно-заказная, поэтому никой пользы не несла. Придется, наверное, копать не на просторах Интернета, а в реальной жизни. На худой конец, можно съездить в Чернокаменск, заглянуть в тамошний музей и архив. Ей ведь давно хотелось смотаться в городок, взглянуть на творения знаменитого Августа Берга, познакомиться с его биографией. Кажется, еще с детства. Мирослава задумалась, вспоминая, откуда в ней этот жгучий интерес к Бергу и его башням.

…Вспомнить получилось, но только голос. Словно бы ей транслировали радиопостановку, без видеоряда. В этой радиопостановке звучал бархатный голос Разумовского. Мирослава была уверена, что это именно он! Голос подхватывало эхо, оттого он дробился, расслаивался и делался словно бы сказочным. Мирослава тогда представляла себя Рапунцель в сказочной башне. В башне, потому что голос Разумовского звучал именно под сводами Свечной башни. Это ее стены меняли его почти до неузнаваемости, вплетая в него ворчливое курлыканье голубей.

Мирослава закрыла глаза, потому что в радиопостановке зрение не только не помогает, но иногда даже мешает. Теперь к звукам прибавились запахи: пыль, известка, растворитель, сырая глина, птичий помет. Тогда ей страшно нравилась эта странная мешанина, сейчас она ее почему-то пугала.

– Август Берг был гением! – Голос Разумовского возвысился, заставляя голубей испуганно затаиться. – Свечная башня последняя башня в списке его творений. Не самая красивая, на мой взгляд, но самая таинственная. Рассказать, почему?

К его голосу тут же присоединился нестройный хор детских голосов. Всем хотелось знать, что такого таинственного в этой Свечной башне. Мирославе тоже хотелось, потому что в башню их не пускали. Это было запретное место! И не из-за таинственности, а из-за ветхости, старой лестницы, химикатов для реставрации.

Тем летом их пустили в башню лишь однажды, пустили на экскурсию, которую проводил для них приехавший из Перми молодой реставратор. Галка Свиридова говорила, что реставратор чертовски красив и чертовски секси. При этом она затягивалась вонючей сигареткой и щурила ярко подведенные глаза. Галке было виднее, к тому времени ей уже было шестнадцать, а осенью должно было исполниться семнадцать лет. Галка разбиралась если не в красоте, то в мужчинах.

А Мирослава не помнила, даже представить не могла, насколько красив и интересен был пермский реставратор. Но он интересно рассказывал! Это она помнила точно. Вспомнила! Ему нравилось то, чем он занимался. Ему нравилась и сама башня, и ее история. Мирослава крепко зажмурилась, чтобы эти робкие воспоминания вдруг не сбежали от нее.

– Ее спроектировали по заказу Агнии Горисветовой, хозяйки усадьбы и основательницы приюта для талантливых сирот.

– Зачем сиротам башня?! – Этот кокетливо-игривый голос точно принадлежал Галке, плевать ей было на историю башни, ей хотелось привлечь к себе внимание Разумовского.