Свадьба собаки на сене

Мила хотела было что-то сказать, но вдруг остановилась и внимательно посмотрела по сторонам. Только сейчас она осознала, какая трудная задача стоит перед ней. Какая ответственная работа ей предстоит. Только сейчас она поняла, что поездка эта – сплошная авантюра. Если она не сможет добросовестно изучить все, что предстояло получить в наследство, и распорядиться всем этим так, как наказывала Варвара Петровна, то она загубит все дело.

– У нас есть заключения оценщиков. Они профессионалы. Вам не потребуется делать какие-либо дополнительные шаги, – нотариус Лойк не заметил ее растерянности. Он вложил ей в руки огромную папку и связку ключей.

– Я поняла. Спасибо. У меня мало времени – мне дали визу всего на двадцать дней. Я примусь за работу прямо сейчас.

– Сейчас вы, как уполномоченный представитель, подпишете документ, по которому завещание вступит в силу. И все, что здесь указано, отныне будет принадлежать наследнице. – Лойк разложил документы на большом столе, достал ручку и протянул ее Миле.

– Я должна все прочитать. – Мила растерянно взглянула на нотариуса. – Я не буду подписывать, не читая. Я действую по поручению, а потому должна быть вдвойне внимательна.

– Хорошо, хотя я думал, что в России вам уже передавали копии этих документов.

– Нет, Варвара Петровна мне ничего не показала. Она просто дала прочитать приглашение приехать в Амстердам.

– Ничего страшного. Вот, я оставляю все вам. Читайте, если будут вопросы, обязательно записывайте их – при следующей встрече я постараюсь вам ответить. Надо сказать, господин Сорокко облегчил вам работу – все документы продублированы на русском языке. Желаю удачи. – Нотариус улыбнулся, и они с переводчицей покинули дом.

Еще через полчаса, закончив уборку, ушла дама, помогавшая Сорокко по хозяйству. Мила вежливо улыбнулась ей на прощание, закрыла дверь и села на диван в холле. Она осталась одна в доме. И ей предстояло узнать чужую жизнь и даже чужие тайны. Ей, которая всегда сторонилась всего неделикатного. Мила вздохнула и осмотрелась. Дом был маленький, но очень разумно устроенный. Даже узкая винтовая лестница, ведущая на второй этаж, казалась частью интерьера, частью обстановки. «Как они по ним поднимаются? Я же туда точно не пролезу!» – удивилась она и тут же решила проверить это. Чугунные перила были словно теплыми, а гудящие под ногами ступеньки широкими и удобными. Мила поднялась на второй этаж и оказалась в спальне – большой комнате с деревянными балками, белыми, словно белеными, стенами и кроватью, застеленной стеганым ситцевым покрывалом. Занавески, покрывало, даже ковер на полу – все было бело-голубого, бело-синего рисунка. «Ну да, знаменитый дельфтский фарфор. Как же иначе». Мила вспомнила, как она читала о том, чем славятся Нидерланды. Тут же в спальне стоял высокий шкаф с открытыми полками, внизу – забавные фигурки, вазы и тарелки. Все предметы были красивы той особенной домашней, уютной красотой, которая характерна для искусства стран, обделенных хорошим климатом. «Это все очень логично: когда за окном шторм и наводнение, шквалистый ветер, дома должно быть уютно, чисто, красиво. И предметы эти такие и есть. Голубой и белый – свежесть и чистота».

Мила провела пальцем по высокой статуэтке и машинально отметила: пыли нет.

Второй этаж был почти свободен от мебели и предметов в отличие от первого, куда вскоре вернулась Мила. Здесь были вазы, вазочки, письменный прибор из дорого камня, статуэтки и бюсты известных людей. На стенах висели картины, фотографии Амстердама, карты. Мила подошла к высокому шкафу – за стеклом были книги, в основном на русском языке. Маленький коридор вел из гостиной в кабинет и гардеробную. «Там я найду одежду и личные вещи. Там будет много одежды – шляпы, обувь, зонты…» Ей страшно не хотелось касаться этих вещей. Ей было неловко, неудобно трогать то, что когда-то принадлежало другому человеку, чем он пользовался и что могло хранить какие-то личные, почти интимные тайны. «Нет, одежду я трогать не буду. И продавать не буду. Я ее отдам. Тут же можно в церковь отнести. Или этой женщине, которая у него убирала. Она распорядится, как сочтет нужным», – приняв такое решение, Мила почувствовала облегчение.

Она вышла в холл – на массивной вешалке в прихожей висело пальто, и Миле вдруг показалось, что хозяин только лишь отлучился на минуту и сейчас вернется. «Нет, так не годится, этак мне призраки мерещиться начнут». Она решительно сняла с вешалки пальто и положила на большой сундук, туда же она положила шляпу, пару зонтов и шарф. «Вот, это можно уже упаковать». Холл сразу приобрел необжитой вид. Мила заглянула в стенной шкаф, вытащила оттуда высокие резиновые сапоги, зюйдвестку и пару теплых рукавиц. Все это она тоже сложила на сундук.