Суп, второе и компот

Я тут тоже недавно страдала над барабулькой. Купила килограмм. Почти свежую. Ну, если закрыть глаза и включить воображение, то можно представить, что свежую. Как говорила баба Софа, когда давала соседкам наставления, как строить семейную жизнь: «Ну, если я закрывала глаза, то мой Йося мне Бельмондо казался. Но где мой Йося, а где Бельмондо, вы мне скажите? Вот. Йося совсем другой типаж, но мне это никогда не мешало! Очень счастливо мы с ним жили, пока он не умер от счастья, царствие ему небесное. Такой хороший мужчина был. Даже умер вовремя, пока я его сама не убила. Такую мне радость сделал – только я решила его уже наконец убить, как он сам лег в кровать и быстро умер. Страдать меня не заставил по этому поводу. Так вот я закрывала глаза и представляла Бельмондо. Какой мужчина! И мне, и Йосе приятно. Разве я бы стала такой хорошей женой для Йоси, если бы не представляла на его месте Бельмондо? Нет, конечно!

– А кто такой Бельмондо? – спросила самая молодая соседка, та сама Наташка.

– Актер французский. Красавчик. Подбородок у него такой мужественный. У моего Йоси вообще лицо сразу в шею утекало, а мне всегда мужчины с подбородками нравились. Чтоб прям торчал вперед. Но ты можешь кого-нибудь другого представлять. Кто там у вас сейчас главный красавчик? – хохотала баба Софа.

– А одноклассника можно представлять? – тихо уточнила Наташка.

– Петьку, что ли? С которым ты роман в школе крутила? Да на здоровье, детка! Такой красивый мальчик! – разрешила баба Софа.

Наташка покраснела.

Так вот, баба Софа считала, что важнее вкус блюда, а не его подача.

– Знаешь, как вкуснее есть? – рассказывала она моей бабушке. – Вот замешала ты салат в тазике и потом прямо из тазика цепляешь ложкой, чтобы попробовать. И невозможно остановиться, пока половину тазика не уговоришь. Или картошечку с лучком и яйцом пожарила, чесночок в конце бросила, крышкой на минуту прикрыла, чтобы картошка протомилась. Снимаешь крышку, и все, считай пропал. Прямо со сковороды, вилкой, норовя колясик колбасы подцепить. И чтобы масло по подбородку текло. Вот как самое вкусное.

Та самая Наташка как раз отличалась идеальной подачей. Если ждали гостей, баба Софа Наташку вызывала к столу, чтобы овощи уложила как следует, по цветовой гамме, чтобы зелень торчала художественно.

– Наташка, ну ты натюрморт мне тут изобрази, – командовала баба Софа, и та изображала. Салаты ровными горками, фаршированного карпа укладывала так, что живым казался. Все – стебелек к стебельку, ровненько, аккуратно.

– Ох, ну и как же эту красоту теперь есть? – восклицала баба Софа, что считалось лучшим комплиментом.

Но, если Наташа готовила сама, от начала до конца, выходило невероятно красиво и так же невероятно безвкусно. Точнее, совсем гадость получалась.

– Наташка, готовить надо так, чтобы закрыть глаза и не видеть твои вензеля из морковки. Есть и наслаждаться ртом, а не глазами. Понимаешь?

Но та же баба Софа, если ей попадался «неудачный» продукт, могла замаскировать его так, что блюдо в результате выходило идеальным. Обвалять в панировке, залить соусом, замаскировать овощами – баба Софа могла исправить все что угодно. От забитого и так и не подошедшего теста до жесткого мяса.

Но вернемся к барабульке. Я тогда стояла над раковиной и почти час чистила рыбу – отрывала головы, вынимала требуху, избавлялась от чешуи. Обваляла в муке, пожарила в масле – не кучей, а частями, чтобы рыбки получились румяными. Ужин был готов не к семи вечера, как я планировала, а к девяти. Я стояла без сил.

– Это кто? – уточнил муж.

– Барабулька, – ответила я.

– Вкусно, а почему она такая?

– Какая?

– Без головы? Ее ведь целиком жарят и подают? Разве нет? – осторожно уточнил муж.

И тут до меня дошло. Да, действительно. Барабульку жарят целиком. С головой, потрохами, чешуей. Но баба Софа для детей жарила именно так – без головы, без потрохов, без единой чешуйки. И я приготовила так же.

Жареная барабулька

Так же можно жарить любую мелкую рыбу: корюшку, мойву, сардины. Главный секрет – раскладывать рыбу на сковороде в один слой, чтобы рыбки не ломались, не склеивались, а зажаривались равномерно. Рыбу посолить, поперчить, сбрызнуть лимоном. Аккуратно обвалять в муке. Жарить непременно на хорошо разогретом оливковом или растительном масле, которого в сковороде должно быть много.

Тетя Света, отклацав зубами по стакану, рассказала следующее. Ее невестка Маечка, с которой она сразу же отказалась делить кухню, приехала в гости в неурочный день и час. Левушка не был торжественно наряжен для визита к бабушке, а сама Маечка вместо традиционного покупного тортика тащила две здоровенные сумки.

– Маечка, у меня начался Альцгеймер, что я про тебя забыла, или как? – уточнила тетя Света, намекая, что визит не ко времени. – И зачем ты хочешь разобрать эти сумки? Я стесняюсь спросить, вы к нам надолго?

– Не знаю, – ответила не вежливо, как обычно, а непривычно дерзко Маечка.