Суп, второе и компот

Их, как и латкес, жарят на хануку. Это традиционная сладость, без которой праздник немыслим. Начинки могут быть любыми (кладут шоколадную пасту, сыр, даже свежие ягоды), но в традиционном рецепте – только варенье. На 300 г муки потребуется 10 г сухих дрожжей, 120 мл молока (теплого, но не горячего), 30 г сливочного масла, 50 г сахара, щепотка соли, 1 яйцо, 1 пакетик ванилина и 1 столовая ложка коньяка (виски, бренди).

Чтобы пончики были с кислинкой, можно добавить немного лимонной или апельсиновой цедры (потереть шкурку на мелкой терке).

В миску всыпать половину муки, положить все остальные ингредиенты (сливочное масло должно быть комнатной температуры), перемешать миксером на небольшой скорости. После того как тесто приобретет однородную структуру, добавить остатки муки. Если тесто слишком твердое, влить молоко – тесто должно быть мягким, но не липнуть к рукам. Накрыть готовое тесто полотенцем и поставить в теплое место на полтора-два часа.

Тесто размять и скатать шарики одинакового размера, не очень большие. Выложить на пергаментную бумагу, накрыть пищевой пленкой и дать постоять еще около получаса. Растительное рафинированное масло влить в казанок или другую глубокую посуду. Дать прогреться, но масло не должно быть слишком горячим (около 160 градусов). Пончики жарить с двух сторон (по 3 минуты с каждой) так, чтобы они не слипались, до золотистой, но не коричневой корочки. Готовые пончики выложить на бумажное полотенце. В середине сделать дырочку и с помощью кондитерского мешка заполнить каждый вареньем (любым). Я беру клубничное. Готовые остывшие пончики посыпать сахарной пудрой и подавать.

Главная закуска на любом кавказском столе – аджапсандал, или аджапсандали. Без баклажанов – в виде рулетов, просто запеченных на огне, вообще немыслима кавказская кухня. У каждой хозяйки свой рецепт, способ нарезки, выбор специй и трав. Классический – с картошкой. Но я готовлю только из овощей – быстро, вкусно и полезно.

Я не любила в детстве «синенькие», как их по-одесски называла бабушка. Кроме нее, так в селе баклажаны никто не называл. Она баклажаны очень любила и могла есть в любом виде – в рулетиках, жареными, запеченными. Но больше всего любила в виде икры.

В нашем селе баклажаны закатывали в банки вместе с болгарским и острым перцем, с зеленью и приправами. Перца обязательно клали много, заливали рассолом. Открывали зимой.

Когда в село приезжала мама, бабушка всегда просила ее сделать икру из баклажанов. Мама делала так, как любила бабушка, – нарезала тонко, приправы добавляла в меру. Получалось и сладко, и остро. Но горечи не было. Я же не любила баклажаны именно из-за горького привкуса.

– Ой, а ты помнишь бабу Софу? – как-то, стоя над кастрюлями, спросила мама бабушку.

– Конечно помню. Очень колоритная женщина, – улыбнулась бабушка.

Мама тогда отправила меня с бабушкой в Одессу к своей клиентке – бабе Софе. То ли мама дом для нее отсудила, то ли участок, не знаю. Но клиентка была очень благодарна и зазывала в гости. Мама воспользовалась приглашением, и мы с бабушкой все лето провели у бабы Софы. Бабушка была счастлива. Она не расставалась с блокнотом – записывала слова, выражения, поговорки.

– А это кто сказал? – удивлялась бабушка очередному мудрому изречению бабы Софы, которыми та сыпала в таком количестве, что у бабушки блокнот закончился на второй день нашего пребывания, и она завела толстую тетрадь. Впрочем, ее тоже не хватило.

– Это я сказала! – обижалась баба Софа.

Она была яркой женщиной – крупной, весом не меньше ста пятидесяти килограммов. Может, больше. Ходила с трудом. Каждое утро она спускалась по лестнице во двор, усаживалась на собственный, только ее, сделанный на заказ стул, крепкий и широкий.

– Двуспальный, – говорила про него баба Софа.

После спуска по лестнице она отдыхала. Обмахивалась веером, тяжело дышала. Перекрикивалась с соседками по двору. Те сбегались и выкладывали на огромный общий стол овощи, фрукты, мясо, рыбу, лук. Баба Софа руководила. Все соседки ее боялись и уважали. Она готовила так, как никто не мог и уже даже не пытался.

Главным счастьем жизни бабы Софы был внук Мишенька. Она так им восторгалась, что все дворы это слышали.

– Тома, ты знаешь, что случилось? – кричала баба Софа. – Мишенька такой грибочек слепил из пластилина, что точно скульптор растет!

– Баба Софа, у меня мигрень с утра, отберите у своего Мишеньки ксилофон, – просил сосед дядя Слава.

– А если у ребенка талант, я должна отобрать у него музыку? – фыркала баба Софа.

Мишенька уже битый час отчаянно лупил молоточком по детскому ксилофону.

Весь двор знал, что баба Софа не разговаривает с соседкой тетей Светой лишь потому, что, когда коляску с младенцем Мишенькой завезли во двор для демонстрации и всеобщего восхищения, тетя Света заметила: «Головастенький какой». Мишина голова действительно была крупновата по отношению к телу. Баба Софа поджала губы. «Так умный будет! Вон сколько мозгов в такой голове поместится! Зато ножки-то, ножки, как у Дюймовочки», – попыталась исправить неловкость тетя Света, но стало только хуже.