Сумерки зимы

— Я насчет одного из здешних пациентов, — встрял Макэвой, когда женщина сделала паузу, чтобы перевести дух. — Рассел Чандлер. Я звонил, но дозвониться не вышло.

— Ой, да без конца эти проблемы со связью. Непогода, скорее всего. С электронной почтой и интернетом у нас тоже сплошные перебои.

Макэвой раздраженно ворочал во рту языком, строил жуткие гримасы, надеясь напугать дамочку звериным оскалом. Этот денек успел его достать. Он, конечно, подстелил соломки, связавшись с помощником главного констебля Эвереттом и доложив ему, что Барбара Стейн-Коллинсон просит помочь прояснить обстоятельства смерти ее брата. Но разгневанная Триш Фарао все равно наорала на него, прознав, что офисная крыса покинула пост по заданию начальства повыше. «Мог бы и отказаться, кретин! — вопила она в трубку — Мы убийство расследуем, господи боже. Смотри, боком тебе это выйдет, Макэвой! На двух стульях не усидеть никому!»

А он еще подкинул дровишек в топку злости Фарао, передав слова Колина Рэя насчет ареста Невилла-расиста. Та, не дослушав, отключила связь.

— Рассел Чандлер, — твердо сказал Макэвой. — Как я понимаю, у вас есть такой пациент?

Улыбка на лице стража клиники погасла.

— Боюсь, эти сведения конфиденциальны.

Макэвой молчал. Просто рассматривал ее с выражением, способным расплавить экран компьютерного монитора.

— Это важно, — процедил он и понял, что и в самом деле так думает.

— Политика нашего учреждения — полная конфиденциальность, — гордо отрезала регистраторша.

Хотя от входа тянуло холодом, Макэвою было жарко, по шее скатывались капли пота. Конечно, можно затеять свару и к Чандлеру его наверняка пустят, но вдруг клиника подаст официальную жалобу? Что он скажет в оправдание? Чандлера никто ни в чем не подозревает. Он даже свидетелем не проходит, если разобраться. В лучшем случае он может оказаться источником общих сведений по делу, которое даже не классифицировано как криминальное. Да и кроме того, этично ли допрашивать кого-то в подобном месте? Где люди сражаются с собственными проблемами? Господи, Эктор, что ты такое творишь?

Он отступил от стола, растеряв вдруг всю самоуверенность.

— Простите, но я, кажется, расслышал свое имя?

Макэвой обернулся. На пороге стояли двое. Мужчина помоложе одет был по-спортивному: застегнутая до подбородка ветровка, плотно натянутая вязаная шапочка и тренировочные брюки, заткнутые в футбольные гетры. Он подпрыгивал на месте, лицо в оконце между шапкой и воротником куртки раскраснелось. Второй мужчина, пониже, был тощ, вылитый скелет. Одет он был в мешковатые вельветовые штаны, парусиновые туфли на резиновой подошве и пуховик прямо поверх майки с треугольным вырезом. Голова гладко выбрита, но ясно, что дело вовсе не в бритве; в темной бородке поблескивает седина. Глаза спрятаны за очками, и даже с расстояния в несколько ярдов видно, насколько грязные в них стекла.

— Наша привратница осложняет вам жизнь? — с улыбкой спросил скелет, дернув головой в сторону женщины за столом. Макэвой уловил легкий намек на ливерпульский говор. — Да, она свирепа, наша Маргарет. Верно ведь, милочка?

Макэвой покосился на регистраторшу, но та уткнулась в монитор, притворяясь, будто ничего не слышит. Чандлер уже успел пересечь холл и направлялся к нему.

— Расс Чандлер, — протянул он руку. Принимая его ладонь, Макэвой точно пожал пук сухих веток.

— Сержант уголовной полиции Эктор Макэвой.

— Это я уже понял, — с дружелюбной усмешкой сказал Чандлер. — В свое время делал кое-какую работенку в ваших краях. Был неплохо знаком с Тони Холтуэйтом. Как быстро все замяли, а?

Да неужто, черт подери, все до последнего в курсе?

— Я предпочел бы…

— Не робейте, дружище. Мои уста запечатаны. Хотя если у вас найдется при себе бутылка виски, то еще как откроются. — Он осклабился в сторону регистраторши: — Шутка, милочка, шутка.

Парень у входа продолжал энергично подпрыгивать.

Заметив взгляд Макэвоя, Чандлер обернулся:

— Давай двигай, сынок. Обычный маршрут. Не забывай работать руками. Увидимся у скамейки.

Кивнув, парень исчез. Макэвой слышал, как быстрые шаги удаляются по гравию. Вопросительно посмотел на Чандлера.

— Сосед по комнате, — пояснил тот. — Нас тут держат по двое, чтобы по ночам следили друг за дружкой, вдруг кому приспичит свести счеты с жизнью.

— Вы ведь увлекаетесь боксом?

— Не так давно книгу навалял об этом. Биографию одного спортсмена родом из Сканторпа, он провел пару сотен профессиональных боев. Неплохое чтение, кстати. Тогда и втянулся. А вы любите бокс?

— Немного боксировал в школе. И еще в университете. Сложновато было найти подходящего соперника, уговорить выйти со мною на ринг. Здоровее меня в спортзале никого не было.

— Я уж вижу, — без ехидцы улыбнулся Чандлер. — В любом случае, чем могу служить?

— Мы могли бы где-нибудь поговорить, мистер Чандлер? Это насчет Фреда Стейна.

Чандлер выпятил нижнюю губу, шевельнул бровями, демонстрируя изумление.

— Фреда? Не уверен…

— Это не отнимет много времени.

Чандлер отмахнулся, явно не тревожась о времени.