Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

Я попытался правильно разместить все эти ремни и пряжки, но работа продвигалась медленно. Вдруг она протянула руки и с невероятной скоростью упаковала меня в запутанную сбрую. К счастью, дождь усилился настолько, что Чарли на крыльце было не разглядеть. Значит, и он не видел, что происходит внутри джипа.

– Спасибо.

– Не за что.

Спрашивать о том, почему она не стала влезать в ремни сама, мне и в голову не пришло.

Она отъехала от дома.

– Какой у тебя… здоровенный джип.

– Это джип Элинор. Она одолжила мне его, чтобы нам не пришлось бежать всю дорогу.

– Где вы держите этого гиганта?

– Перестроили под гараж один из сараев возле дома.

Вдруг до меня дошло.

– Бежать всю дорогу? Значит, часть пути мы все-таки пробежим? – настойчиво спросил я.

Она поджала губы так, словно еле сдерживала улыбку.

– Тебе самому бежать не придется.

Я застонал.

– Значит, придется блевать на виду у твоей семьи.

– Не открывай глаза, и все будет в порядке.

Я помотал головой, вздохнул, потом протянул руку и коснулся ее пальцев.

– Привет… я по тебе соскучился.

Она засмеялась – завораживающий звук, не похожий на человеческий смех.

– И я по тебе скучала. Странно, правда?

– А что тут странного?

– Казалось бы, за прошедшие сотню с лишним лет я должна была научиться терпению. Ан нет: мне трудно прожить без тебя даже один день.

– Хорошо, что не я один скучаю.

Она наклонилась к мне, легко поцеловала в щеку, быстро отстранилась и вздохнула.

– В дождь ты пахнешь еще приятнее.

– Это хорошо или плохо?

Она нахмурилась.

– И то, и другое, как всегда.

Я не понимал, как она находит дорогу сквозь ливень, похожий на жидкую серую штору вокруг джипа, но каким-то чудом она не пропустила поворот с шоссе на проселочную дорогу, больше напоминавшую горную тропу. Разговор прекратился сам собой: сиденье подо мной скакало, как отбойный молоток. Но Эдит, похоже, нравилась такая езда: всю дорогу она широко улыбалась.

А потом тропа внезапно кончилась, с трех сторон от джипа зеленой стеной высился лес. Дождь сменился изморосью и утихал с каждой секундой, в тучах появились просветы.

– Извини, Бо, дальше придется идти пешком.

– Знаешь, что? Я просто подожду здесь.

– И куда подевалась твоя храбрость? Сегодня утром ты держался молодцом.

– Я еще слишком хорошо помню прошлый раз.

Неужели это было только вчера?

Она молнией обежала машину, распахнула дверцу с моей стороны и принялась выпутывать меня из ремней.

– Я сам, а ты иди пока, – запротестовал я. Но она закончила расстегивать пряжки быстрее, чем я договорил.

Я застыл на сиденье, глядя на нее.

– Ты мне не доверяешь? – спросила она обиженно – или притворяясь обиженной.

– Не в этом дело. Вероятность связи между доверием и тем, что меня укачивает, равна нулю.

Она смотрела на меня, а я чувствовал себя полным идиотом, сидя в джипе и вспоминая тошнотворное катание на «американских горках».

– Помнишь, что я говорила о разуме, который выше материи? – спросила она.

– Помню…

– Тебе стоило бы задуматься о чем-нибудь другом.

– О чем, например?

Внезапно она очутилась в джипе рядом со мной, одним коленом упираясь в сиденье рядом с моей ногой и положив руки мне на плечи. Ее лицо оказалось на расстоянии всего нескольких сантиметров от моего лица. Мне вновь угрожал легкий сердечный приступ.

– Не забывай дышать, – велела Эдит.

– Но как?

Она улыбнулась, потом снова посерьезнела.

– Когда мы побежим – да, побежим, это не обсуждается, – я хочу, чтобы ты сосредоточился вот на чем…

Медленно придвинувшись ближе, она повернула лицо вбок, приложила щеку к моей щеке и коснулась губами моего уха. Одна ее рука соскользнула с моего плеча на талию.

– Просто вспоминай нас… вот так…

Она мягко прихватила губами мочку уха, провела ими по скуле и вниз, к шее.

– Дыши, Бо, – шепотом попросила она.

Я судорожно, со всхлипом, набрал полные легкие воздуха.

Она поцеловала меня в нижний край щеки, затем очертила поцелуями скулу.

– Все еще беспокоишься?

– А?

Она хмыкнула, взяла мое лицо в ладони, легко поцеловала в один закрытый глаз, потом в другой.

– Эдит… – выдохнул я.

А потом ее губы коснулись моих губ, но уже не так нежно и опасливо, как прежде. Они были настойчивыми, холодными и неподатливыми, и несмотря на все предостережения, я от растерянности не мог призвать на помощь здравый смысл. Я не сумел запретить своим рукам шевелиться, и они обхватили ее талию, пытаясь притянуть ее ближе. Мои губы двигались в такт с ее губами, с каждым вдохом я вбирал в себя вместе с воздухом ее запах.

– Проклятье, Бо!

И она вдруг исчезла, легко выскользнула из моих рук, и я, заморгав и рывком вернувшись к действительности, увидел ее на расстоянии десяти шагов от машины.

– Извини… – выговорил я.

Она смотрела настороженно, ее глаза были так широко раскрыты, что вокруг золотистой радужки со всех сторон виднелись белки. Я неуклюже вывалился из джипа и шагнул к ней.

– Честное слово, Бо, ты сведешь меня в могилу, – негромко заявила она.

Я похолодел.

– Что?!

Она тяжело вздохнула и вдруг появилась прямо передо мной.

– Давай выбираться отсюда, пока я не натворила глупостей, – буркнула она.