Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

Комната была обращена на юг, одна из ее стен представляла собой окно, как в зале на нижнем этаже. Наверное, вся задняя стена дома была сделана из стекла. Отсюда открывался вид на реку Солдак, которая змеилась по лесу до белоснежных вершин горной цепи Олимпик. Я и не думал, что горы здесь так близко.

Западная стена комнаты была сплошь завешана полками с компакт-дисками. Здесь их было больше, чем в любом музыкальном магазине. В углу стоял солидный и сложный на вид музыкальный центр – из тех, к которым я боялся даже прикоснуться, чтобы ненароком не сломать. Кровать в комнате заменял широкий диван, обитый черной кожей. Пол был покрыт толстым золотистым ковром, стены обшиты плотной тканью чуть более темного оттенка.

– Ради акустики? – догадался я.

Она засмеялась и кивнула.

Взяв пульт дистанционного управления, она включила музыкальный центр. Он зазвучал негромко, но казалось, что джаз-бэнд играет вживую в одной комнате с нами. Я подошел к полкам и принялся изучать обалденную коллекцию дисков.

– Как ты в них разбираешься? – спросил я, не заметив в расстановке никакой логики.

– Эм-м… по году, а потом – по личным предпочтениям в тот период, – с отсутствующим видом произнесла она.

Я обернулся и увидел, что она смотрит на меня с каким-то странным выражением.

– Ты что?

– Я думала, что испытаю… облегчение. Когда ты все узнаешь, когда у меня больше не будет секретов от тебя. Но не ожидала, что почувствую еще что-то. Мне нравится. Я… счастлива. – С легкой улыбкой она пожала плечами.

– Вот и хорошо, – улыбнулся я в ответ. А я уже опасался, что она раскаивается, поделившись со мной. Приятно было узнать, что я боялся напрасно.

Но пока она изучала выражение моего лица, ее улыбка померкла, брови нахмурились.

– До сих пор ждешь, что я завизжу и брошусь прочь? – спросил я.

Она кивнула, сдерживая улыбку.

– Не хочется разрушать твои иллюзии, но на самом деле ты вовсе не такая страшная, как тебе кажется. Честное слово, я вообще не представляю, зачем тебя бояться, – беспечным тоном заявил я.

Она вскинула брови, а потом медленно расплылась в улыбке.

– Напрасно ты об этом заговорил, – упрекнула она.

И зарычала низко и глухо, издала нечеловеческий звук, который исходил откуда-то из глубины ее горла. Улыбка ширилась, пока не превратилась в оскал. Тело напряглось, она присела, вытянула и одновременно изогнула спину, как огромная кошка перед прыжком.

– Эдит?..

Я не заметил, как она кинулась на меня – это произошло слишком быстро. Только вдруг я взлетел в воздух, комната перед моими глазами завертелась, перевернулась вверх ногами и снова стала прежней. Приземления я не почувствовал, но внезапно обнаружил, что лежу на черном кожаном диване лицом вверх, а Эдит восседает на мне верхом, крепко сжимая коленями мои бедра, и упирается руками в диван по обе стороны от моей головы. Я не мог пошевелиться, она скалилась в нескольких сантиметрах от моего лица, а потом издала негромкий звук, нечто среднее между рычанием и мурлыканьем.

– Ух ты… – выдохнул я.

– Так что ты там говорил? – спросила она.

– Э-э… что ты страшный и ужасный монстр?

Она усмехнулась.

– Вот так-то лучше.

– И что я по уши влюблен в тебя.

Ее лицо смягчилось, глаза широко раскрылись, и все барьеры вновь рухнули.

– Бо! – шепнула она.

– Нам можно войти? – послышался негромкий голос из коридора.

Я вздрогнул, рванулся и ударил бы Эдит лбом, если бы она не оказалась намного проворнее меня. За долю секунды она успела рывком посадить меня на диван и сама села рядом, перекинув ноги через мои колени.

В дверях комнаты стоял Арчи, а за его спиной, в коридоре – Джессамин. По моей шее поползли алые пятна, а Эдит держалась как ни в чем не бывало.

– Прошу, – сказала она Арчи.

Арчи, по-видимому, не находил в нашей позе ничего странного. Он вышел на середину комнаты и сел, словно сложившись в суставах, – так легко, что я не поверил глазам. Джессамин осталась в дверях, и, в отличие от Арчи, вид у нее был слегка потрясенный. Она не сводила глаз с Эдит, а я невольно задумался, как она ощущает атмосферу в комнате.

– Звуки были такие, словно ты решила слопать Бо живьем, – сообщил Арчи, – вот мы и подумали: может, и нам что-нибудь перепадет.

На миг я застыл, но вдруг заметил, что Эдит усмехается – правда, я так и не понял, чему: замечанию Арчи или моей реакции.

– Извини, – отозвалась она, по-хозяйски обнимая меня за шею, – мне самой мало.

Арчи пожал плечами.

– Логично.

– Вообще-то, – с улыбкой начала Джессамин, – Арчи говорит, что вечером будет настоящая гроза, и Элинор решила поразмяться. Ты в игре?

Слова были обычными, но что они означали, я не понял. Впрочем, я не сомневался, что Арчи предсказывает погоду надежнее любых синоптиков.

У Эдит вспыхнули глаза, но она колебалась.

– Конечно, Бо можешь взять с собой, – добавил Арчи. Мне показалось, что Джессамин бросила на него краткий взгляд.

– Ты хочешь? – спросила меня Эдит. Она так оживилась, что я был согласен на что угодно.

– Конечно. А… мы куда-то поедем?

– Для игры надо сначала дождаться грозы – скоро поймешь, почему, – заверила Эдит.

– Мне понадобится зонт?

Все трое расхохотались.