Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

– Мне надоело быть пешкой в твоей игре, Тейлор. Тебе хотя бы раз приходило в голову, что у меня есть собственные чувства? А мне остается лишь наблюдать, как ты используешь меня, чтобы спровоцировать чью-то ревность! – Я бросил быстрый взгляд в сторону Логана, у которого открылся рот, и снова уставился на Тейлор. – И тебе нет дела до того, что мое сердце разбито. Неужели красота сделала тебя такой жестокой?

У Тейлор широко открылись глаза, рот округлился буквой «о».

– Я не намерен продолжать эту игру. Всю эту комедию с выпускным. Все, я пас. Иди с тем человеком, с которым тебе по-настоящему хочется пойти, – на этот раз я задержал взгляд на Логане.

И я вышел из кафетерия, хлопнув дверью – в надежде, что это подчеркнет драматизм ситуации.

Эти минуты я не забуду и не прощу себе никогда.

Но, по крайней мере, теперь я свободен. Наверное, игра все-таки стоила свеч.

Откуда ни возьмись рядом со мной появилась Эдит и подстроилась к моему шагу так легко, словно мы с самого начала вышли вместе.

– Да, эффектно, – оценила она.

Я тяжело вздохнул.

– Пожалуй, небольшой перебор. Подействовало?

– Как по волшебству. Тейлор чувствует себя роковой женщиной. Если Логан к понедельнику не пригласит ее на выпускной, я здорово удивлюсь.

– Вот и хорошо, – усмехнулся я.

– А теперь займемся тобой…

На биологии Эдит продолжала расспросы, пока в класс не вошла миссис Баннер и снова не втащила этажерку с видеодвойкой. Пока она готовилась к демонстрации фильма и гасила свет, я заметил, что Эдит отодвинула свой стул от моего чуть дальше. Это не помогло. Едва в классе стало темно, точно так же, как вчера, между нами замерцали искры, и я ощутил неуемное желание протянуть руку, преодолеть разделяющее нас узкое пространство и коснуться ее гладкой прохладной кожи.

Спустя некоторое время, может, минут пятнадцать – или всего две, но бесконечно длинных из-за электрических вспышек между нами, – я осторожно передвинул свой стул и медленно наклонился в сторону, пока не коснулся рукой плеча Эдит. Она не стала отстраняться.

Мне казалось, это прикосновение поможет, усмирит назойливую тягу, но эффект оказался прямо противоположным. Нервная дрожь усилилась, электрические искры разрослись, превратились в разряды. И я вдруг понял, что умираю от желания обнять ее за плечи, притянуть и прижать к себе. Мне хотелось провести пальцами по ее волосам, зарыться в них лицом. Хотелось обвести контуры ее губ, скулы, длинную шею…

И конечно, в переполненном классе об этом не могло быть и речи.

Я наклонился над столом, положил подбородок на сложенные руки, вцепился пальцами в край стола и попытался удержаться в таком положении. На Эдит я не смотрел, боясь, что под ее взглядом сохранять самообладание станет еще труднее. Я заставлял себя смотреть фильм, но разноцветные пятна наотрез отказывались складываться в доступные пониманию образы.

Миссис Баннер включила свет, и я с облегчением вздохнул, наконец решившись взглянуть на Эдит. Она смотрела на меня с каким-то странным выражением.

Как и вчера, до спортзала мы дошли молча. И точно так же, как вчера, Эдит без слов провела по моей щеке – на этот раз тыльной стороной прохладной ладони, легким движением от моего виска до подбородка, – потом развернулась и ушла.

Физкультура пролетела быстро. Ради экономии времени тренер Клапп велела нам выбрать тех же партнеров, что и на предыдущем уроке, и со мной в паре снова оказалась Маккайла. А я, ради нашей общей безопасности, весь урок наблюдал за одиночной игрой в бадминтон в ее исполнении. Сегодня она со мной не заговаривала, но я так и не понял, почему: то ли из-за сцены в кафетерии, то ли из-за нашей вчерашней размолвки, а может, просто заметила отсутствующее выражение на моем лице. Где-то в глубине души я испытывал неловкость, но сосредоточиться на ней не мог, точно так же, как не мог смотреть фильм на биологии.

Уже знакомое ощущение гармонии охватило меня, когда я вышел из спортзала и заметил в тени у стены ждущую Эдит. В моем мире все было хорошо и правильно. Я машинально расплылся в улыбке. Она улыбнулась в ответ и продолжила допрос с пристрастием.

Но теперь вопросы были другими, отвечать на них становилось все сложнее. Она хотела знать, чего мне недостает в Форксе по сравнению с Финиксом, а если я упоминал о чем-то незнакомом ей, требовала подробных объяснений. Мы просидели в машине перед домом Чарли несколько часов, тем временем небо потемнело, разверзлось и начался внезапный потоп.