Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление

Она была совсем не тяжелой, но в моей руке все равно представляла собой довольно опасное оружие. Я заметил, что несколько ребят из нашего класса с подозрением поглядывают на меня и на ракетку. Тренер Клапп велела разбиться на пары, и я понял, что самым последним из всех выберут меня.

Однако оказалось, что я недооценил преданность Маккайлы. Она сразу же подошла ко мне и встала рядом.

– Ты же понимаешь, это не обязательно, – сказал я ей.

Она усмехнулась.

– Ничего, я буду уворачиваться.

Порой Маккайла умела нравиться.

Но игра не задалась с самого начала. Я как-то умудрился одним махом врезать ракеткой себе по лбу и задеть плечо Маккайлы. Остаток урока я провел в дальнем углу площадки, на всякий случай держа ракетку за спиной. Оказалось, что, несмотря на полученную от меня травму, Маккайла неплохо играет: в одиночку она выиграла три партии из четырех. Когда тренер наконец засвистела, объявляя окончание урока, Маккайла благодарно хлопнула ладонью о мою поднятую пятерню, чего я совсем не заслуживал.

– Вот, значит, как… – сказала она, когда мы уходили с площадки.

– То есть?

– Ты теперь ходишь с Эдит Каллен? – ее голос стал враждебным.

– Да, с Эдит Каллен, – повторил я, не скрывая удивления.

– Не нравится мне это, – пробормотала она.

– Не нравится – и не надо.

– Значит, стоило ей щелкнуть пальцами, как ты послушно побежал за ней?

– Похоже на то.

Она нахмурилась, я развернулся и ушел. Если бы не Маккайла, никто сегодня не встал бы со мной в пару, но мне было все равно. Не успев одеться, я уже забыл о ней. Ждет ли меня Эдит у дверей раздевалки или мне самому подождать ее у машины? А если ее родные тоже будут там? Она же припарковалась рядом с машиной Ройала. Вспомнив, каким было лицо Ройала в кафетерии, я задумался, не вернуться ли домой пешком. Сказала ли Эдит им, что я все знаю? Полагается ли мне знать, что они знают, что я знаю? Что говорится насчет приветствий в вампирском этикете? Достаточно ли просто кивнуть?

Но когда я вышел из раздевалки, Эдит уже ждала меня. Ее лицо было умиротворенным, легкая улыбка играла в уголках губ. Тонкий свитер казался не слишком теплым, и мне хотелось стащить с себя куртку и накинуть ей на плечи. Приближаясь к ней, я испытал странное ощущение гармонии: когда мы были вместе, все в этом мире казалось правильным и разумно устроенным.

– Привет, – мне отчетливо представилась широкая глупая улыбка на своем лице.

– Привет, – ответная улыбка была блистательной. – Как физкультура?

Я сразу насторожился.

– Замечательно.

– Правда? – она подняла брови. – А твоя голова?

– Как ты могла!

Она неторопливо зашагала к стоянке. Я машинально последовал за ней.

– Ты же сам сказал, что я никогда не видела тебя на физкультуре, вот мне и стало любопытно.

– Супер, – отозвался я. – Отпад. Ну что ж, сам виноват, извини. Если не хочешь, чтобы нас видели вместе, я и пешком до дома доберусь.

Она мелодично рассмеялась.

– Было интересно. Жаль только, что ты не врезал этой девчонке посильнее.

– Что?..

Она обернулась и сжала губы в тонкую линию. Я тоже обернулся посмотреть в ту же сторону, что и она, и заметил разметавшиеся светлые волосы уходящей прочь Маккайлы.

– Так обо мне уже давно никто не отзывался, если не считать родных. Это было неприятно.

Мне вдруг стало страшно за Маккайлу.

Эдит прочитала это на моем лице и снова засмеялась.

– Да не бойся ты, не обижу я твою подружку. Кто еще согласится играть с тобой в бадминтон?

Осмыслить все это было непросто. Эдит казалась такой… хрупкой, но о Маккайле она говорила так, что сразу было ясно: она более чем уверена в своих силах. Если она захочет причинить вред Маккайле – или кому-нибудь еще, – этому человеку можно лишь посочувствовать. Я сменил тему:

– А как обычно отзываются о тебе родные?

Она покачала головой.

– Не стоит судить о людях по их мыслям. О них не полагается знать. В счет идут только поступки.

– Ну, не знаю… Если тебе известно, что кто-то слышит твои мысли, разве это не то же самое, что сказать вслух?

– Тебе легко говорить, – она усмехнулась. – Управлять собственными мыслями очень трудно. Когда нам с Ройалом случается сцепиться, я что только о нем не думаю и прямо заявляю об этом, – снова зазвучал ее звенящий смех.

Я не замечал, куда мы идем, поэтому удивился, когда нам пришлось замедлить шаг: дорогу к машине Эдит преграждала целая толпа. Оказалось, парни окружили плотным двойным кольцом красный кабриолет Ройала. Все смотрели на машину с явным вожделением.

Никто из автомобильных фанатов даже головы не поднял, когда я протиснулся между ними к машине Эдит.

– Пафос, – пробормотала она, пробираясь к своему месту.

– Да что это за машина такая?

– М3, – ответила она, выезжая задним ходом со стоянки и стараясь никого не зацепить.

– В автожаргоне я не силен.

Она легко развернулась.

– «БМВ».

– А, понятно.

Школа осталась позади, мы снова очутились вдвоем. Уединение ощущалось как свобода, где за нами некому подсматривать и подслушивать.

– Ну что: можно считать, что «другой раз» наступил? – спросил я.

От нее не ускользнул мой многозначительный тон.

Она нахмурилась.

– Видимо, да.