Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри

Эффектную догадку о радиоприемнике, спрятанном в зеркальце, следует отличать от свидетельства как такового: едва ли можно предположить, что человек, которого увидела и столь детально описала Даль Пива, был мужчиной, а не женщиной. Впрочем, очевидный стереотип заставил Антонио Дзаникки, находившегося на улице Керубини в момент покушения, отбросить свое первое, непроизвольное впечатление (Dibattim., с. 901). Он смотрел «сквозь стекло [«ФИАТа-125»], поскольку был там… мне казалось, что на нем был парик, или же в любом случае это был блондин, и я заметил, как он завел мотор и затем поехал, и я сказал себе: „Это не женщина, как же он ловко водит“… это было типично скорее… для мужчин, а не для женщин». Другой свидетель, Лучано Ньяппи (20 февраля 1990 г.; Dibattim., с. 1673), также пришел в замешательство при взгляде на человека, сидевшего за рулем синего «ФИАТа-125»: он разглядел «длинные волосы; так что я уже почти уверился, что это была женщина, однако потом я сказал… в то время уже были „капеллони“59, поэтому это мог быть и мужчина с длинными волосами, вот что». Впрочем, на вопрос адвоката Джентили, были ли длинные волосы водителя «прямыми и длинными или же речь шла о копне волос», Ньяппи уточнил: «Нет… копну я исключаю. Они были длинными и немного вились, ну, не знаю, как у женщин, почти что… [отметка расшифровщика: плохая слышимость] немного более прямые, во всяком случае с моей точки зрения».

Подтекст заданного адвокатом Джентили на прениях вопроса очевиден. У Марино всегда были прямые и густые волосы: «ну, типа копна», как он сам их определил (10 января 1990 г.; Dibattim., с. 127–128). Если бы можно было отождествить его с сидевшей за рулем женщиной, которую видели (или думали, что видели) многие очевидцы, версия Марино пошатнулась бы, но в целом сохранила бы релевантность: так, осталось бы загадкой, почему он ничего не сказал о парике, который носил во время покушения. Однако если за рулем синего «ФИАТа-125» на самом деле сидела женщина, то версия Марино развалилась бы. (Следует напомнить, что одна женщина, Гудрун Кисс, оказалась в тюрьме по подозрению в том, что она вела автомобиль участников покушения, хотя у нее даже не было прав.) Во время следствия Марино заявил:

Я тоже читал в газетах, что в покушении участвовала женщина со светлыми волосами или же человек в похожем парике, однако это следует абсолютно исключить, поскольку ни я, ни Энрико [т.е. Бомпресси] не носили париков, а волосы Энрико не были светлыми и длинными. Я помню, что когда я прочитал эти новости, то подумал, что полиция их искусно сфальсифицировала и распространила, чтобы сбить нас с толку в отношении хода расследования (25 июля 1988 г.; Istrutt., с. 23).

Мы знаем, что последнее сообщение не соответствует действительности. Почему же версия Марино должна значить больше, нежели все процитированные свидетельства, вместе взятые?

Можно добавить, что в синем «ФИАТе-125», который использовался во время покушения, помимо складного черного зонта еще обнаружились дешевые женские очки от солнца; происхождение и зонта, и очков осталось невыясненным. Во время следствия Марино не помнил ни об одном из упомянутых предметов. Он не исключил, что речь шла об очках, которые дал ему Луиджи (загадочный сообщник) и которые он затем положил в карман своей куртки. Однако он сказал (и подтвердил на прениях), что забыл, как они выглядели:

Какой формы эти очки, я точно не помню, еще и просто потому, что, как я сказал, на самом деле я их не надевал. Я положил их в карман и потом не надевал, поэтому я абсолютно не помню, как… (10 января 1990 г.; Dibattim., с. 103).

Странная забывчивость, учитывая, что речь идет о «несомненно женских» солнечных очках (из полицейского протокола, уже зарегистрированного и отправленного в архив), процитированного адвокатом Джентили: Dibattim., с. 313).