Судья и историк. Размышления на полях процесса Софри

Паппини: Нет, ту, из которой вышел мужчина, думаю… Думаю, да… по-моему, это была женщина, которая… Когда машина тронулась… я увидел, поскольку моя машина ехала справа, и когда та машина резко стартовала… по-моему, я увидел водителя и, в общем, мне показалось, что это была женщина.

Председатель: Да; нет, я хотел получить более точный ответ: когда вы говорите о женщине, вы имеете в виду женщину, сидевшую за рулем машины, которая находилась перед вашим автомобилем и из которой вышел тот господин?

Паппини: Да, да, да… та машина была перед моей.

Председатель: Но, с другой стороны, вы видели, кто вел машину, в которую сел господин, положивший пистолет в карман?

Паппини: Женщина… на мой взгляд.

Председатель: Это тоже была женщина?

Паппини: Да, по-моему, это была женщина.

Председатель: И у вас сложилось впечатление, что это была одна и та же женщина?

Паппини: Думаю, да, поскольку машина была передо мной, а я ехал медленно, когда я услышал выстрелы и поехал по правой стороне… это была та же самая машина, которая быстро уехала по улице Разори.

Председатель: Так почему же вы говорите о женщине?

Паппини: Потому что я смотрел, и мне показалось, что это женщина.

<…>

Председатель: Вы потом сказали, тогда: «Если бы мне показали человека с пистолетом, то я бы смог опознать его»; что вы сегодня помните об этом человеке?

Паппини: Да, мне тогда показали двух или трех человек, в один вечер, на улице Москова, и, в общем, я их не опознал, т.е. прямо сказал – это не они.

Председатель: Показывали ли вам женщин?

Паппини: Мне также показали одну женщину небольшого роста… но женщина сидела за рулем, как я мог ее разглядеть?

Председатель: Когда вас попросили опознать женщину, вы оказались в замешательстве?

Паппини: Нет, я четко сказал – это не она.

Председатель: Нет, я хочу сказать, здесь вы испытали сомнения и сказали: «Почему вы показываете мне женщину? Я не уверен, шла ли речь о мужчине или о женщине», или же ничего вас не смущало?

(Отличный пример наводящего вопроса, стыдливо прикрытого слабой финальной альтернативой; так в менее благополучные времена судьи без зазрения совести подчиняли волю немощных или испуганных подсудимых. Впрочем, и здесь Паппини не дал себя запугать.)

Паппини: Нет, нет, думаю, никакого смущения я не испытывал.

Председатель: То есть, по-вашему, это действительно была женщина?

Паппини: По-моему, это была женщина.

Председатель: Откуда же взялось это ваше убеждение?

Паппини: На эту мысль меня навели ее длинные волосы.