Судья

Я делаю длинный выпад вперед, чтобы закрыть Вику, которая стоит ближе к хищникам, падаю на колено и нацеливаю свою рогатину.

Тигрица не ожидала от меня такого коварства. Она падает грудью прямо на наконечник, алюминиевое древко под массой зверя заметно сгибается, но выдерживает, пружинит, тело зверя заваливается вбок, падает и бьется всего в метре от нас.

Вика переносит огонь на более близкую опасность и вгоняет в тигрицу весь остаток магазина, кажется, семь патронов. Я встаю, поднимаю автомат, болтавшийся на ремне, добиваю тигрицу выстрелом в голову.

Тигр с Барсиком скатываются со склона в русло ручья, оказываясь всего в двух шагах от нас.

Вика стоит с пустым магазином и лихорадочно жмет на спуск.

Я стреляю в самца быстрыми одиночными выстрелами. Три выстрела в секунду, кажется, именно столько может выдать при быстрой стрельбе человек.

Тигр отворачивается от кота ко мне.

Барсик применяет эксклюзивный прием лесных котов. Он бросается на загривок отвлекшегося саблезуба, вцепляется ему в затылок и пробивает мощными клыками череп.

Это конец. Мы живы. Они умерли.

Все сражение заняло секунд десять.

Вика все еще жмет на спуск. Я рукой опускаю ствол ее винтовки.

– Все уже закончилось, все хорошо.

Девушка всхлипывает и садится прямо в ручей. Впрочем, она в резиновом комбинезоне, так что может себе позволить.

– Все хорошо, – я прижимаю ее плечом к себе. – Вырезать тебе клыки для ожерелья?

Мысль о клыках переключила Вику в другое состояние, и она начинает хохотать.

– Дашка теперь обзавидуется, – немного успокоившись, поясняет она. – Она так свое ожерелье всем демонстрировала. А у меня теперь будут клыки вдвое длиннее!

У семнадцатилетних девушек свои приоритеты.

***

Мы осмотрели друг друга. Оказывается, тигрица зацепила меня задней лапой, порвала сапог и штаны, достала до кожи. Зашивать не требуется, но перевязать надо. Разделся, перевязал. Вика выпила воды и пришла в себя окончательно.

– Я так испугалась. И даже не подумала магазин сменить или с места отойти.

– Ничего. Добро пожаловать в клуб любителей адреналина. Научишься, в следующий раз будет проще.

Я выдолбил из черепов саблезубов клыки, корни которых уходили под глазницы, одновременно объясняя Вике:

– Ты молодец, что не запаниковала, не застыла неподвижно. Но рогатину бросать не стоило. Как видишь, пуля в таких случаях не очень надежное средство. И при опасности старайся отходить за мое плечо, не стой впереди. Из нас двоих я мужчина, я сильнее, опытнее, старше и меня не так жалко.

– Еще как жалко!

– Если я умру, я потеряю тридцать лет жизни и освобожу место для какого-нибудь юного мачо. Если умрешь ты, ты потеряешь шестьдесят лет жизни, и не родится все твое будущее потомство. Арифметика не в мою пользу.

– Это неправильная арифметика.

– Какая есть. Мы сейчас спорить не будем, просто в следующий раз ты, если будет возможность, отходишь за мое плечо. Или я тебя больше не беру с собой. Понятно?

– Понятно, – на словах согласилась, но в душе против, по поджатым губам видно.

– И тогда мне не придется делать лишние движения, чтобы тебя защитить. Так что это снизит опасность и для меня. Понятно?

– Понятно, – теперь осознала.

Вика осмотрела Барсика. Этот прохвост почти не пострадал. В одном месте кожа порвана ударом лапы, еще в двух пробита и разорвана клыками, но мясо, кажется, не зацепило.

– Его зашить надо? – уточнила девушка.

– Лучше обстрижем шерсть вокруг ран, все промоем, и полосками пластыря стянем. Не хочу я его иголками колоть, вдруг цапнет. Ничего страшного с ним не случится.

– Мы возвращаемся?

– Нет, идем дольше. Недолго осталось, я думаю. И опасность меньше теперь.

Обработка ран Барсика заняла немало времени. Вика держала ему голову и гладила, а я стриг шерсть ножницами из аптечки, промывал и заклеивал порванную кожу. Шрамы у кота останутся немаленькие, местами кожа висела лохмотьями, но тут уж ничего не поделаешь.

После отдыха двинулись дальше. Барсик последовал за нами с неудовольствием – ему хотелось остаться рядом с тушами поверженных противников и вдоволь полакомиться.

***

На берегах появились выходы известняка. В русле начали попадаться крупные куски ржавого кварца. Видимо, во время половодья скромный ручеек превращается в бурную речку, раз смог протащить такие булыжники. Постепенно самородки золота становились крупнее и попадались чаще.

Через пару километров от места схватки мы подошли к интересному месту. Известняковые берега ручья пересекала наклонная рыжая полоса окисленного железосодержащего кварца. Жила уходила под почву по обе стороны ручья. Толщина жилы на обрывах берега достигала сантиметров двадцати, кое-где расширялась до метра.

Писк металлодетектора у дна ручья стал почти непрерывным. Я переставил его на более высокий уровень сигнала, чтобы не отвлекаться на мелочь, и постепенно обошел все потенциально интересные места. Их было так много, что, фактически, мне пришлось полностью проверить несколько десятков метров русла.

Вика с Барсиком охраняли нас, правда, делали это крайне безответственно.