Судьбы местного значения

Когда тот появился в особом отделе, Котов шепнул, что Кибич является родственником Мануилова, то есть родным дядей по матери. Первое мнение о нем сложилось неоднозначное. По одежке – вид бравый, пуговицы, звезды, шевроны – все яркое. Фасонистая фуражка, гимнастерка с клиньями на клапанах, галифе. И ни морщинки. В сапоги как в зеркало смотри. Зато гонору… Непродолжительная беседа с Кибичем только подтвердила – паркетник, способный только выражаться лозунгами. Разительное отличие от бригадного комиссара Попеля, с которым довелось побеседовать недавно. Кратко, но впечатление осталось мощное.

Собственно, Кибич заявился в особый отдел по вопросу выезда военного трибунала в энский полк, в состав которого включил себя и еще одного политрука. Какого именно, капитан догадался сразу. По работе военных трибуналов полковой комиссар вообще не в зуб ногой, ибо никого из военно-юридического состава о своей инициативе не уведомил.

На этом разговор с комиссаром Горянников прекратил. Бесполезно.

Часть пути ехали молча, часто чертыхаясь, когда мотало на ухабах. А мотало прилично. На укоры Кибича, мол, не дрова везешь, Горянников предложил организовать ремонт дороги силами политотдела. Ведь к фронту не только техника идет, но и командование часто ездит. Или нет? Бригадный комиссар изумленно замолк. Оба лейтенанта застыли, чувствуя приближающуюся «грозу». Но отповеди не последовало. А последствий капитан не опасался. То ли еще будет…

– Товарищ полковой комиссар, – обернулся к Ки-бичу Горянников, – по директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР вы работаете?

– Работаем. За паникерство и дезертирство под трибунал отдано 124 человека.

Горянников вспомнил прочитанные сводки. Там приводили меньшие цифры. Если по тем же сводкам и донесениям судить, политотделы часто перегибают палку в работе с личным составом. Нарушение законности оправдывали военным временем. На самом деле все объяснялось излишним энтузиазмом вкупе с юридической неграмотностью. И про все это «деликатно» умалчивалось. Ну, перегнули палку, зато с врагами боремся, не жалея сил. И так на всех фронтах. Порой под пресс политотделов попадали необходимые госбезопасности люди. Не всегда удавалось вовремя вмешаться. Да что говорить, сами сотрудники НКВД не без греха. Прав Котов, когда не хотел допускать неопытные молодые кадры до оперативной работы. Но с другой стороны – людей не хватает, и никуда не денешься, кандидатов из комсомола придется брать.

Поработают и наберутся опыта, только присматривать да направлять надо, чтобы поменьше ошибок делали.

Горянников задумался о задержанных в энском. Что в ранце – не известно, но минирование наводит на мысль чего-то важного, что не должно достаться врагу. Как пример тетради, переданной лейтенантом Денисовым. Там тоже применялось минирование.

Это все, что известно. Попытка связаться со штабом энской – провалилась. В который раз нарушилась проводная. Задействовать радио, значит, прервать работу штаба. Проще выдвинуться в полк самим. Сразу вспомнились донесения с интересной шифровкой. «Три тыквы треснули, одна лопнула, водка на исходе, мало семян, по три огурца на трубу». Оригинальный способ шифровки. Действенный. Надо будет докладную составить, чтобы распространили опыт на других фронтах.

Непродолжительный участок относительно ровной грунтовки вновь сменился чередой глубоких ям. Опять начало мотать из стороны в сторону. Впрочем, недолго. «Эмка» стала замедляться. Впереди на развилке стояли оба ТИЗа. Бойцы дозора настороженно озирались. Колонна встала. Из «газа» выпрыгнули бойцы и рассредоточились. Горянников, выйдя из машины, услышал гул. Все посмотрели в небо. В просвете мелькнули силуэты самолетов. Знакомые силуэты. «Юнкерсы» шли с севера чуть в отдалении, но со снижением. Явно заходя на какую-то цель.

– Воздух!

Бойцы метнулись под деревья. На месте остался стоять только Кибич, растерянно озираясь. Когда началась стрельба, комиссар распластался в пыли, зажав голову руками. Стреляли интенсивно. Сквозь винтовочное стаккато гулко и басовито выделялись ЗСУ. Причем установки находились недалеко. Затем канонада стала громче – добавились пулеметные очереди.

Где-то на юге загрохотало. Горянников, присев у «эмки», припомнил карту и сводки из тетради. По данным разведки, удар ожидался чуть южнее, где имеется узкое дефиле, проходимое для техники. Это было в «документе», кстати, но по данным тетради, наступление должно начаться завтра. Возможно, немцы среагировали на изменение обстановки и, не изменяя направления ударов, начали раньше. Это предполагалось. Значит, надо поторопиться.

– Направо в батальон, налево к штабу? – уточнил капитан у Сумарокова.

– Да, товарищ капитан госбезопасности.

– Смирнов, – скомандовал Горянников, – бери мотоцикл и дуй в штаб, ты знаешь, что делать. По машинам!

– Товарищ капитан госбезопасности, – обратился Кибич, – а как же трибунал? Надо же решить все в штабе, сформировать состав трибунала…