Судьбы крутые повороты

В поисках Мишки я долго бродил по ярмарке, раза два подходил к бричкам кормачевцев, стал уже беспокоиться, но брата так и не нашел.

В центре ярмарки было сооружено на невысоких столбах некое подобие сцены, сколоченной из досок. Я заметил ее еще утром, когда только пришел на ярмарку, но не догадался, зачем эти подмостки выстроены. И только теперь, когда вокруг начала собираться толпа, — понял: «Будут выступления». И не ошибся.

Первым номером конферансье в галстуке-бабочке объявил о приезде областного кукольного театра. О таком театре и его веселых спектаклях я слышал от Очкарика, но сам еще ни разу не видывал это чудо, а поэтому, чтобы рассмотреть все как следует и не толочься в ногах у взрослых, облюбовал чью-то подводу, стоявшую невдалеке от сцены, и встал на ось заднего колеса. На воз забираться побоялся: чего доброго получишь затрещину. Но и отсюда вся сцена была видна, как на ладони. Теперь я возвышался на целую голову в толпе, окружившей подмостки.

По-городскому одетые парни проворно вынесли на подмостки цветные ширмы, поставили их одна к другой, поспешно скрепили накидными болтами, втащили за ширму два чем-то наполненных мешка и, сделав свое привычное и отработанное дело, словно растаяли в толпе, которая с каждой минутой заметно разрасталась, наполняя площадь нарастающим разноголосым гулом. Дымила самокрутками, лузгала семечки, сосала леденцы и терпеливо ждала.

Картинно расхаживающий по подмосткам конферансье время от времени бросал в публику остроумные реплики, каламбурил, гримасничал. В толпе взрывался откровенный мужицкий хохот и звонкий бабий смех. Дождавшись, когда приготовления закончатся и два немолодых человека — высокий и низенький — нырнут за занавеску, скрывшись за ширму, он вышел к самому краю подмостков и громко объявил:

— Александр Сергеевич Пушкин!.. «Сказка о попе и его работнике Балде». Спектакль Новосибирского областного театра кукол. Режиссер — Николай Калинычев. Роли исполняют…

Тут он перечислил фамилии и имена артистов, исполняющих роли попа, Балды и других действующих лиц сказки.

И началось… Первую минуту толпа, обтекающая площадку, замерла, глядя на смешную фигуру кукольного попа, плывущую над барьером ширмы и «расхаживающую» по базару, чтобы «… поискать кое-какого товару». Но стоило над планкой ширмы вырасти Балде, как в публике то там, то здесь начали раздаваться смешки и сдержанный хохот.

Каждая реплика режиссера, читающего текст сказки от лица автора, сопровождалась едкой подковыркой из публики, метким словом одобрения или осуждения. Появление на сцене старого черта и его чертенят, которые не хотят платить попу оброка, публика встретила еще оживленней, всплески смеха и возгласы как лопанье пузырьков в стоячем болоте стали раздаваться все чаще и чаще.

— Давай, Балда, не трусь, твоя возьмет!.. — несся из толпы тоненький мужицкий голос.

— Ну паларыч, ну паларыч!.. Уплахнуться можно!.. — сипела передо мной баба в ватнике и разводила руками, всем видом своим показывая, что она знает, как поступит Балда, которому вынырнувший бесенок предложил на спор: кто быстрее обежит море, «тот и бери себе полный оброк». — У него в мешке два зайца, а не один. Балда тебя, бесенок, все равно обманет, одного пустит в лес, а другого в мешке держать будет, пока ты возле моря бежать станешь…

— Тише ты, горластая гусыня! — крикнул на бабу заросший седоватой щетиной мужик, стоявший рядом с бричкой. — Не одна ты проходила в школе сказку о попе и Балде.

Баба на несколько минут угомонилась, но стоило Балде поспорить с бесенком, кто дальше пронесет сивую кобылу, она тут же, забыв окрик мужика, беспокойно, словно ее кусали блохи, заерзала на мешке.

— Щас… Щас он тебя, бесенок, опять облапошит… Ты ножки на третьем шагу протянешь, а Балда на кобыле две версты верхом проскочит. Облапошит…

Реплика бабы довела мужика до крайности. Не сдержав вертевшийся на кончике языка матерок, он проговорил:

— Ну и шарага же ты… твою мать!.. Не язык — а помело!

В сердцах плюнув на землю, мужик резко махнул рукой и отошел от брички. Но баба не растерялась. У нее нашлись слова похлеще да пообидней.

— А ты не слушай, обмылок вонючий. Ишь, крутится целый час у моего воза, так и норовит стянуть хомут или седелку.

Не находя для ответа слов, мужик скрипнул желтыми прокуренными зубами, горько вздохнул и скрылся в толпе.

А баба, на минуту отключившись от представления, не унималась.

— Ишь, сразу смылся… Все выглядывал, где плохо лежит. Ворюга нещастный…

Спектакль, судя по реакции зрителей, всем понравился. Вначале они хлопали вразнобой, не все, но вскоре аплодисменты стали звучать все звонче.

После кукольников выступали акробаты. Их трехъярусные пирамиды, опасные сальто и силовые номера публика принимала с одобрением, громко аплодировала, несколько раз вызывала артистов на поклон. С колеса брички мне была хорошо видна вся площадь. Только теперь я обратил внимание, что не один только я да баба в ватнике оказались догадливыми, забравшись на воз. Почти на каждой телеге стояли и сидели люди, устремив взгляды на подмостки.