Судьба офицера. Трилогия

- Мне бы не хотелось чувствовать себя виновной в том, что ты сам себя обманывал. И не хотела бы себе счастья за счет счастья других. Давай посмотрим, что нам уготовила судьба. Пусть устоится вода в нашем роднике - сейчас она помутнела…

По дорожке прямо к ним шли двое мужчин - Эдик, а рядом с ним высокий, стройный человек с кудрявым, седым, почти белым чубом. Но глаза у него молодые, живые - смелые и лукавые. И вроде смеющиеся.

«Почему он смеется? - подумал Андрей, вглядываясь в знакомое лицо. - Кто он? Где мы могли с ним видеться?» Но человек поднял руки и кинулся к нему, и только в самое последнее мгновение он узнал его: это был Николай Кубанов.

Двое закаленных в битвах мужчин, уже поседевших от всяческих треволнений и фронтовой жизни, вдруг растрогались до слез, встретившись после стольких лет разлуки. И Людмиле, и даже Эдуарду было неловко смотреть, как топчутся друг возле друга два бывших солдата и как стесняются своих слез и нечаянно срывающихся нежных слов. Людмила взяла Эдика под руку и повела в сторону, негромко говоря:

- Оставим их. Сейчас им не до нас. Пусть повспоминают, успокоятся… Им есть о чем поговорить.

- Мы тоже можем кое о чем поговорить, - произнес Эдуард, заглядывая в напряженное и задумчивое лицо женщины.

- Ну, нам-то говорить, собственно, и не о чем. Пока что мы для них помеха.

- Но мы друг для друга не помеха, а как бы дополнение.

- Эдуард, прошу, перестаньте со мной разговаривать в таком тоне, иначе поссоримся. Вы меня путаете с какой-то своей девицей… Я вас увела от них, чтобы не мешать им поговорить, но не для того, чтобы выслушивать ваши трали-вали. Пошло все это. Зная, что мне все это противно, все-таки пристаете!

- Ладно. Пока не стану вам надоедать. Но ведь придет время, когда все равно придется нам поговорить на эту тему.

- Буду надеяться, что этого не произойдет. У меня есть друг, есть надежда, жизнь. И ничего мне больше не нужно.

Криницкая быстрыми шагами удалилась по боковой аллее.

Эдик стоял, не зная что делать - то ли идти в гостиницу, то ли ожидать Кубанова. Но вот в его сторону взглянул Николай Григорьевич, махнул рукой; жест означал, чтобы подождал.

Они оживленно беседовали, и Эдик, прислушиваясь к их разговору, сделал для себя неожиданный вывод: Оленич и Кубанов давние дружки и становиться ему между ними - не резон. Но и к отцу было сочувствие. Старик пообещал даже что-то для подарка Людмиле.

А Кубанов между тем упрекал Оленича:

- Но почему ты никого не искал? Ни Женю, ни меня?

- Как тебе сказать? Я на вечном излечении… Зачем я Жене? Я ведь и не знал, что с ней и жива ли она? Ну а тебя я помнил всегда, ты был всегда со мной, во мне… Та наша прежняя дружба уже повториться не может. Мы ведь стали совсем другими. Ты вон из лихого казака-рубаки и разведчика сделался журналистом, писателем. А я журналов не читаю и поэтому не мог даже предположить, что ты станешь вот таким… Что с Женей? Как она?

- Живет, работает, заведует клиникой, специалист по психиатрии. Замужем. Ее фамилия - Дарченко. Это ее муж - Дарченко. Фронтовик. Она его подобрала и выходила где-то под Берлином. О тебе знала, что ты погиб в Карпатах. Вот и все… Не тужи, она, узнав о тебе, чуть поплакала и смирилась. Жизнь продолжается, брат…

Долго молчал Оленич, шагая рядом с Кубановым. Уже к ним присоединился Эдик, хотя шел немного позади, чтобы не мешать их беседе. Молчание нарушил Кубанов.

- Ты сильно разволновался. Может, тебе это вредно? Смотри, лицо побледнело, на лбу пот…

- А, к черту все на свете! - резко выкрикнул Оленич. - Говоришь, жизнь продолжается? Но до сих пор она шла по ложному следу. Для меня. Понимаешь, Николай, я все эти годы был связан по рукам и ногам не только болезнью.

- Не понимаю…

- Клятвой верности Жене Соколовой был связан. Как цепями.

Кубанов вдруг остановился и ошарашенно посмотрел на Андрея:

- Ты сохранял верность Жене?

- Да.

- Ну и ну! А жизнь распорядилась по-своему и давно все поставила на свои места. И только ты один не подчинился ее законам. Ты сам себя заковал, и твоя жертва какому не нужна. Состарился, жизнь катится к закату… Да что там говорить!

- Ну, хватит причитать! Тебя-то я знаю, ты с женщинами сходишься и расходишься, как ветер с облаками. Куда подуешь, туда они плывут - то к тебе, то от тебя. Я даже не думаю, что ты живешь с Марией.

- Конечно нет. Она ведь вышла замуж в своем хуторе еще во время войны. Написала мне, что любила другого, и все.

- Ты сейчас женат?

- Развелся. Тоже как-то не сложилось… Лет семь или восемь прожили. А потом она сказала, что от меня пахнет чужими духами… И ушла.

- Ты все такой же: шуточки, прибауточки… Не унываешь!