Судьба офицера. Трилогия

- Может, она и возьмет гребень, может, и подпустит меня к себе… Но чую, что не откажется от своего инвалида.

- Да потом она тебе и не нужна будет. Больше того - ты ее отвергнешь, и с позором. И чтоб об этом все узнали.

- Швырнет она мне в лицо этот гребень! - вздохнул Эдик.

Крыж засмеялся:

- Еще не было в мире женщины, чтобы взяла и бросила в лицо любовнику пять тысяч рублей!

- Пять тысяч? Старыми, конечно?

- Новыми, сынок, новыми.

- Неужели ты думаешь, что с такими ценностями останешься незаметным? - спросил озадаченный Эдуард.

- Нам лишь бы продержаться некоторое время, пока не выпадет случай перейти границу. Мы должны с тобой перебраться на Запад, ну хотя бы в западную Германию. Я уверен, там найдутся у меня и защитники, и покровители. Я хорошо на них работал, и они помнят меня.

- Страшные вещи ты говоришь, отец… Но я тоже рисковый парень: будь что будет! Я согласен стать твоим союзником и помощником. Где наша не пропадала!

А старый Крыж вдруг выпрямился, как-то даже помолодел, словно его мышцы налились силой, в глазах блеснул зловещий огонек. Подбоченясь, заговорил:

- Если бы ты знал, сынок, как я ненавижу всю эту мразь! Ненавижу этих людей, у которых ничего нет. Ненавижу эту страну, нищую и безалаберную! Если бы в моих силах было, я не задумываясь сбросил бы все атомные бомбы мира на эту страну!…

Эдик испуганно смотрел на старика, потом тихо спросил:

- Послушай, а тебе не кажется, что ты слегка чокнулся? Может быть, тебе нужен психиатр? Так мой шеф может порекомендовать - у него знакомая заведует психиатрической клиникой.

Крыж засмеялся:

- Нет, сынок! Со мной все в порядке. Просто я рад, что мы начинаем новую жизнь, что мы с тобой рядом! Я радуюсь, а это придает сил.

- Мне тоже интересно испытать себя, - сказал Эдик, пряча в свою сумку шкатулку с гребнем. - От одной мысли, что Людмила так близка, голова кружится!

- А вот это лишнее, - вразумительно произнес отец.

20

Андрей уговорил Николая остановиться у Криницких. Кубанов сразу же сказал, что пойдет на почту, чтобы переговорить с редакцией. Он зашел за Эдиком: вдруг какое задание будет из отдела иллюстрации? Ответственный секретарь, узнав, что рядом с редактором находится фотокорреспондент, попросил срочно прислать снимок о жизни госпиталя.

- Слыхал? - спросил Кубанов Эдика. - Надо работать, а не дурить.

Потом Кубанов попросил соединить его с клиникой невралгии и начал рассказывать об Олениче, и Эдик понял, что редактор говорит с той самой женщиной, на даче которой они были с шефом. Но, вслушиваясь в разговор, понял, что женщина оправдывается и говорит, что все минуло, что у нее семья, старший сын уже в армии, и просила передать капитану, чтобы не обижался, ехал лечиться и устраивал свою жизнь.

Эдик заметил, что возвращался в госпиталь Кубанов в приподнятом настроении. Во дворе госпиталя любовался домиком Криницких, потом попросил Эдика сделать видовую открытку в цвете: на память.

«Картинка что надо! - подумал Кубанов, разглядывая теремок в стиле старинных фамильных замков, какие он видел в альпийских предгорьях во время войны. - Куда, к черту, Андрей срывается? Да это же райский уголок! Горный, чистый воздух, красивая панорама природы, тишина, роскошный коттедж, красавица, любящая и заботливая. На дьявола ему те таврические степи? Что он, пахать и сеять собирается? Какая там жизнь? Только и того, что море и солнце? Солнце, воздух и вода - наши лучшие друзья? Пожалуйста, поезжай туда на два-три летних месяца и принимай солнечные и морские ванны! А потом сюда, в уютный уголок, в тишину! Ах, Андрей, Андрей! Упрямый как бык!»

На дорожке появился незнакомый смуглолицый паренек: Кубанов с любопытством всматривался в юношу, который чем-то походил на Людмилу. Может быть, смуглостью кожи и темными волосами? Может, глазами? Нет, у паренька глаза просто темно-карие, почти черные, а у нее, как ему показалось, были цвета перезрелых вишен.

- Как звать? - обратился Кубанов к юноше. - И кто ты есть?

- Виктор Калинка. Сын Андрея Петровича. А вы - Кубанов Николай Григорьевич? Я о вас много чего знаю. Капитан рассказывал о вас легенды.

Но Кубанов, казалось, не слышал, о чем говорил парень, он напряженно старался сообразить: какой сын, откуда? Почему же Андрей ничего о нем не сказал? Странно. Казалось, что в его жизни все стало ясно. И вот загадка: сын.

Виктор отворил дверь в дом, а Кубанов никак не мог отрешиться от раздумий, но Эдик вывел его из задумчивости:

- Во дает капитан! Безногий, а шустрый!

Кубанов очнулся, нахмурился и бросил своему спутнику:

- Отставить зубоскальство?

- Ладно, шеф! Постараюсь быть посторонним в ваших делах.

Очутились в прихожей с четырьмя дверями и деревянной лестницей на второй этаж. К ним вышел хозяин квартиры Гордей Криницкий. Кивнув Эдику как знакомому, подошел прямо к Кубанову и, протягивая руку для приветствия, с улыбкой произнес: