Судьба офицера. Трилогия

- Ну зачем ты, капитан, придаешь такое значение этим нескольким минутам моей радости? Все в полном порядке - и оборонительные сооружения, и личный состав в полной боевой готовности. И мы помним, что перед нами враг и что, возможно, сегодня придется столкнуться с ним.

- Твои радости - интеллигентская чушь!

- Истомин, помню, что ты старший здесь, но я выше тебя по званию и не позволю тебе таким тоном разговаривать со мною! Я тебе не лейтенантик из училища, которого ты сделал командиром стрелковой роты.

- Не буду к тебе в претензии, если сегодня тебя назначат старшим и даже обязуюсь подчиняться тебе беспрекословно. Но пока я старший - отвечаю за то, чтобы батальон под твоим командованием выполнил приказ и не пустил врага на эту сторону реки.

- Зачем столько разговоров, капитан? Понимающему достаточно немногих слов! Лучше объясни, как будем оборонять этот мост и эту танкоопасную дорогу? Чем батальон располагает? Имеются два противотанковых ружья, три противотанковые гранаты и четыре бутылки с зажигательной смесью. И ни одной мины. Ни одной, понимаешь?

Истомин остывал, а Полухин - закипал.

- Мин и гранат нет и у меня, - со вздохом проговорил капитан. - И все-таки мы не сойдем с этого места! Противник может нас раздавить, стереть в порошок, но он не пройдет дальше этой реки. И если ты не уверен в этом, говори сейчас. Я свяжусь с командованием полка, попрошу, чтобы тебя заменили. Давай сразу решим, чтобы не тратить время.

Полухин прыгнул на дно окопа, схватил обеими руками вымешанную глину и выбросил ее в кусты, потом выскочил вновь наверх и, ни к кому не обращаясь, проговорил с горечью:

- Будут ли когда-нибудь прислушиваться к окопным командирам? На каждого офицера-окопника три штабиста! Разве не ясно, что здесь оборону держать должен по крайней мере полк! Ведь это же главное направление! Это же проспект в предгорье Кавказа!

Вдруг увидел кого-то из подчиненных, крикнул:

- Чего повылазили? Хотите, чтобы немец дырку в голове сделал? Марш в окопы! - Повернулся к Истомину - уже спокойный и по-прежнему по-дружески улыбающийся: - Зря ты так смотришь на интеллигентов: они - мозг народа, а не военные. Ну да бог с тобой! И все-таки, если останемся живы, я вылеплю твой портрет с чертами тирана!

Истомин ничего не сказал в ответ, опустился на корточки, развернул карту:

- Присаживайся и смотри. Вдруг что со мной, ты остаешься старшим и ответственным. Мы занимаем оборону треугольником. Если ты пропустишь по этой дороге противника, вся наша группа окажется в мешке. Но и на правом фланге существует опасность. Немецкие танки могут обойти болотистый лес еще дальше и правее и выйти нам в тыл уже со стороны железной дороги. Я буду руководить боем именно там. Тебе поручаю левый наш фланг. Головой отвечаешь… Мы должны держать оборону, пока не пройдет бронепоезд.

- Он поможет огнем?

- Нет, ему нужно срочно за Терек.

- За Терек? Послушай, капитан! Да там и так до черта пулеметов!

- Майор, это не наше с тобой дело.

- Ну вот теперь яснее ясного!

Пока говорили капитан и майор, Оленич не проронил ни слова. Но вот они успокоились, и он подошел к Полухину, представляясь:

- Командир пулеметной роты Оленич. Пришел посмотреть, как устроились мои ребята.

- Они молодцы у тебя, лейтенант. Пойдем, проверим.

Стараясь оставаться незаметными, офицеры пошли вдоль передовой. Они осматривали траншеи между отделениями и взводами, ходы сообщения между ротами и второй линией окопов. Беседовали с пехотинцами, пулеметчиками и пэтээровцами, встретили комиссара Дороша, который обучал боевым действиям гранатометчиков и метателей бутылок с горючей смесью, учил, как подбираться к танку, чтобы не попасть в зону его огня.

- У вас оборона, ребята, крепкая. Продумана толково, - удовлетворенно говорил комиссар, явно подхваливая и ободряя бойцов. - Здесь враг не пройдет. Я правильно говорю?

- Правильно, товарищ комиссар!

Потом комбат и Оленич пересекли дорогу - главный объект в обороне, и сразу же на пригорке увидели пулемет сержанта Тура, но не стали приближаться к нему, чтобы не демаскировать, а сигналом вызвали командира расчета к себе. Пулеметчик шел не торопясь, но приблизился быстро и не вызвал у Истомина неудовольствия: нерасторопность сержанта кажущаяся, просто у него такая мощная, сильная, уверенная походка. Сам он невысокий, широкоплечий, лицо волевое, упорный взгляд, подбородок крутой.

Сержант подошел к начальству, доложил по всей форме, что на огневой позиции все в полном порядке, пулемет готов к бою, водой заправлен, ленты с запасом набиты патронами, ведется непрерывное - днем и ночью - наблюдение за противоположным берегом реки и за сопками, между которыми пролегает шлях. Каждый из бойцов знает, что делать, если даже останется один.

Капитан Истомин несколько недоверчиво смотрел на сержанта: его, как командира, всегда беспокоили самоуверенные и сержанты, и молодые офицеры, ему казалось, что они играют в войну.

- Как будете отражать танки, если пехота окажется не в состоянии преградить им путь?