Судьба офицера. Трилогия

- Да, ты все сказала. Ты сказала лучше, чем бы я смог.

- Ты рядом, ты любишь меня - это лучше всех слов на свете!

- Ты такая восторженная!

- Сама себя не узнаю. Откуда что берется! Где оно все было раньше? Как я до всего этого додумалась? Но мне нравится, что я такая… Это, наверное, плохо?

- Нет, это хорошо, потому что ты счастливая. И я восторженный, потому что счастливый. Если бы можно было остаться такими!…

Женя кинулась ему на грудь и всхлипнула.

Он провел рукою по ее волосам, глянул куда-то в пространство ночи.

- Будь она проклята, война! - воскликнул в сердцах Андрей, почувствовав жалость к женщине, которую держал в объятиях.

12

Оленич понимал и поддерживал требование капитана: закапываться, усовершенствовать оборону, зарыться на полный рост, окопы и ходы сообщения оплести лозняком, чтобы не осыпались, замаскироваться, прекратить движение, соблюдать полную тишину. А главное, усилить наблюдение за противником, укрепить фланги и стыки подразделений. Поэтому Андрей придирчиво проверял, как оборудовали свои огневые позиции пулеметчики, насколько они серьезно готовятся к бою. Но, кажется, все было в полном порядке. Лишь Алимхан вызвал смех и недоумение: он совершенно не умел работать лопатой.

- Алимхан, ты что, никогда не держал в руках лопату?

- Ай, командир! Меня учили работать кинжалом, винтовкой, саблей…

Вдруг зашелестели кусты, и, словно вынырнув из-под земли, появился отец Алимхана - Шора Талибович. Оленич уже хотел накричать на старика, но вдруг вспомнил, что уже время бежать к Истомину, лишь сказал:

- Алимхан, ты же знаешь, что нельзя посторонним быть на огневых позициях! Уведи отца.

Не дожидаясь ответа, придерживая кобуру с пистолетом, он быстро пошел в направлении землянки комбата. Возле нее уже сидели майор Дорош и майор Полухин, командиры минометчиков и противотанкистов. Тимоха, здоровый усатый детина с широким русским лицом, сидел на ступеньках землянки, никого не пропуская к капитану. До слуха Оленича донеслись повышенные голоса, и он узнал голос Жени. «Зачем комбат ее вызывал?» - подумал Андрей, невольно ощутив желание защитить девушку от сухости и жестокости «железного» капитана. Но вот через приоткрытый полог входа донесся голос Истомина:

- Чтобы не приходила ко мне с этим! Все! Поняла?

- Поняла.

- А сейчас мне некогда заниматься твоими делами.

- Но если обстоятельства сложатся…

- Никакие обстоятельства не должны повлиять. Что еще за размягченность? Иди занимайся своими делами. Мы, к сожалению, на войне!

Женя вышла из землянки раскрасневшаяся, со слезами на глазах. Оленич было кинулся к ней, но она предостерегающим жестом остановила его.

- Женя! - негромко позвал он ее.

На миг она подняла лицо, глянула на него хмуро из-под кубанки и скрылась в кустах. В это время Тимошка позвал его к капитану.

Истомин встретил пришедших командиров молча, стоя возле снарядных ящиков, поставленных один на один и заменявших ему стол. В хорошо отглаженном обмундировании, чисто выбритый, подтянутый и бодрый, словно недавно пробудившийся от сладкого сна, хотя Оленич хорошо знал, что капитан в эту ночь и не прилег. Все это подчеркивало ответственность и значительность момента.

- Товарищи командиры! Долго вас не задержу: по предварительным данным, против нас примерно до роты автоматчиков и около дивизиона танков. Плюс румынские горные стрелки. Сколько их - пока нам неизвестно. Ждем разведку. Наша с вами главная задача: не пропустить противника через реку. И хотя водный рубеж не представляет серьезной преграды для немцев, но мы с вами - серьезная для них проблема. Сквозь нашу оборону враг не пройдет. Он сможет только переступить через наши трупы. Но мы этого не допустим. Мы с лейтенантом Оленичем будем все время на передовой. В случае выхода из строя командира обороны, его обязанности переходят к майору Полухину. Первым заместителем остается командир пулеметчиков. Все. Оленичу остаться.

Все ушли быстро и молча. Истомин развернул карту и пригласил Оленича посмотреть.

- Дивизия и отдельный кавполк пока стоят за железной дорогой. Если мы не сдержим противника, они вынуждены будут вступить в бой, перейдя железнодорожную линию. Это значит или наш позор, или наша гибель. Если мы выдержим натиск врага, тогда, после того как пройдет бронепоезд на свои позиции за Тереком, дивизия и полк отойдут на подготовленные позиции в районе Майского и Котляровской.

- А мы? - невольно спросил Оленич.

- Что - мы? Раз мы удержим этот рубеж, значит, выполним задачу.

- Потом?…

- Лейтенант! - раздраженно повысил голос Истомин, но вдруг, немного успокоившись, промолвил с досадой: - Что вы, в самом деле! Как дети! То она тут домогалась, куда и как раненых девать, сколько будет длиться бой и когда подадут зеленую ракету… То ты вот о том же!

- Павел Иванович, неужели бронепоезд пройдет чуть ли не по нашим тылам и не поддержит нас огнем?

- Да смотри же на карту, черт тебя подери! Андрей, удивляюсь тебе! Как ты не можешь сообразить, какая задача у бронепоезда? Куда он направляется?

- За Терек.

- Какая задача войск, стоящих по ту сторону Терека?