Читаем Судьба (книга первая) полностью

— Нечего делать среди нас Сухану Скупому, — возразил арчин. — Вы все слышали вчера его слова, видели, как он держал себя перед посланцем Бекмурад-бая. К нему, как к пугливой кобыле, с торбой иди, иначе не приманишь. Ячмень почует — сам прибежит. А ячменём сегодня не пахнет. Наоборот, нам самим придётся свои торбы развязывать. Помощник нам Сухан Скупой в этом случае? Нет, не помощник, а мы ему и кланятся не станем, сами справимся. Ему только и забот, что копейки в рост отдавать. От таких людей на весь аул позор ложится. Этот Сухан Скупой из-за того, что Оразсолтан-эдже требует вернуть дочь, велел ей вчера переселяться из его ряда в другое место.

Слова арчина произвели желаемое действие. Аксакалы[31] осуждающе потрясли бородами, подумали и решили, что в самом деле не следует посвящать Сухана Скупого в их планы. Единственно только, в чём они — против вчерашнего — усомнились, так это — стоит ли затевать судебное дело. Кляузное оно и неверное…

— Когда тушат пожар, родниковой воды не ищут! — усмехнулся арчин. — Попробуем пока через, суд… Я думаю так: на это святое дело можно пожертвовать весь гарнцевый сбор. Может быть употребить сюда же все доходы, которые даёт нам общий арык: пшеницу, ячмень, сено, что отдают нам арендаторы. Пустую руку и собака не лижет. Одним усердием мы ничего не добьёмся, кроме как неприятностей для себя. Его, усердие это, посеяли — не взошло… Скупиться нам не приходится. Я думаю, что на всякий случай надо собрать у людей тысячу туманов. Или больше, если удастся. А когда будут у нас на руках такие средства, мы с полной уверенностью пошлём копию нашего заявления в Ашхабад, в Меджлис[32]. Как вы на это смотрите? Время для нас дорого…

Аксакалы торопливо согласились.

— Так и надо сделать!

— Не обеднеем…

— Конечно, святое дело!

— Лучшего применения народным деньгам не найдёшь!

— Очень правильное решение!

— Надо будет — сами добавим!

— Ну, тогда так, — подытожил арчин, — верёвка хороша длинная, речь — короткая… Не будем терять времени на разговоры. Ступайте все по домам, распоряжайтесь, как нужно, а я немедленно еду в город к атбекаду[33]. Попрошу его заявление написать и приставу отдам.

* * *

В самом центре села за высоким дувалом разбит большой фруктовый сад. Если заглянуть за дувал, то увидишь, что сад разбит вокруг обширного двора, во дворе расположился ряд обычных кибиток и совершенно необычный для туркменского села дом с террасой.

В этом дворе остановил запененного белого коня плотный осанистый человек с курчавой бородой. Соскочив на землю, он бросил поводья подбежавшему парнишке, развязал торока, снял ковровый хурджун, перекинул его через плечо.

— Дома дивал[34] Рахим?

— Дома, дома, проходите! — ответил парнишка и, любовно оглаживая ладного, всхрапывающего ахалтекинца, повёл его к конюшне.

— Поводи немного! Остыть дай! — крикнул приезжий и с трудом перешагнул высокий порог крайней кибитки, крытой снежнобелыми кошмами. На его приветствие ответил тучный седобородый мужчина. Вытянув руки и опираясь грудью на большую пуховую подушку, он лежал на бархатном матрасике, расстеленном перед зеркальным шкафом. Проворная молодуха, которая массировала старику ноги, стрельнула на гостя бойкими, живыми глазами, отошла в сторону, прикрывая рот яшмаком[35]. Позванивая многочисленными золотыми и серебряными подвесками, она покосилась в зеркало, игриво поправила вьющиеся локоны на висках и уселась к оджаку. Старик, постанывая, сел.

Гость почтительно, обеими руками, поздоровался с хозяином, обменялся традиционными вопросами. Затем развязал тесёмки хурджуна, вынул из одного отделения большой узел в шёлковом цветастом платке.

— Возьмите, гелин!

Вильнув бёдрами, женщина подошла, взяла узел, поставила перед гостем чайник и пиалу. Неодобрительно покосившись на неё, старик перевёл взгляд на хурджун, полной рукой погладил мягкий ворс.

— Хороший хурджун…

— Добрая мастерица ткала, — ответил приезжий, тоже поглаживая коврик, и спросил — Лучше вам, дивал-ага? Мы слышали, что вы приболели…

— Хвала аллаху… хвала аллаху! — нарочито дрожащим голосом сказал судья. — Уже два дня, как легче стало, а всё равно ломит тело. — Болезненно морщась, он дотянулся до богатой каракулевой шубы, лежавшей на полу, накинул её на плечи, ёжась, подвинулся к оджаку.

— Говорят в народе, что кругом простуда какая-то ходит, — посочувствовал гость. — Но хорошо, что не опасно, немножко потреплет и отпускает.

— Всё проходит, конечно… Но меня болезнь помучила крепко. Часто я простуживаюсь, — почему бы это? То ли слаб я, то ли болезни чувствуют, что я боюсь их, и липнут ко мне…

— Каждый перед болезнью теряет мужество, дивал-ага.

— Так ли это, арчин Меред?

— Это так…

— Да-а… Пять дней я уже в городе не был. Ты не из города?

— Из города. К вам поехал — говорят, болен, не бывает здесь. Решил: заеду-ка домой к дивалу-ага, узнаю, как здоровье, а заодно и поговорю.

— Какая же забота заставила тебя проделать такой длинный путь?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Коммунисты
Коммунисты

Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его.Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона. Развитие сюжета строго документировано реальными историческими событиями, вплоть до действий отдельных воинских частей. Роман о прошлом, но устремленный в будущее. В «Коммунистах» Арагон подтверждает справедливость своего убеждения в необходимости вторжения художника в жизнь, в необходимости показать судьбу героев как большую общенародную судьбу.За годы, прошедшие с момента издания книги, изменились многие правила русского языка. При оформлении fb2-файла максимально сохранены оригинальные орфография и стиль книги. Исправлены только явные опечатки.

Луи Арагон

Роман, повесть
~А (Алая буква)
~А (Алая буква)

Ему тридцать шесть, он успешный хирург, у него золотые руки, репутация, уважение, свободная личная жизнь и, на первый взгляд, он ничем не связан. Единственный минус — он ненавидит телевидение, журналистов, вообще все, что связано с этой профессией, и избегает публичности. И мало кто знает, что у него есть то, что он стремится скрыть.  Ей двадцать семь, она работает в «Останкино», без пяти минут замужем и она — ведущая популярного ток-шоу. У нее много плюсов: внешность, характер, увлеченность своей профессией. Единственный минус: она костьми ляжет, чтобы он пришёл к ней на передачу. И никто не знает, что причина вовсе не в ее желании строить карьеру — у нее есть тайна, которую может спасти только он.  Это часть 1 книги (выходит к изданию в декабре 2017). Часть 2 (окончание романа) выйдет в январе 2018 года. 

Юлия Ковалькова

Роман, повесть
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман