Судьба Иерусалима

Делл достал пиво, открыл и дал Мэтту. Мэтт уплатил и после некоторых колебаний направился к столику Майка.

Тот когда-то тоже учился у него, как почти все, кто вырос в Лоте, и нравился Мэтту. Он учился неплохо при довольно среднем интеллекте, потому что старался и всегда выспрашивал то, что не мог понять. Вдобавок у него было хорошее чувство юмора и оригинальность, делавшие его любимцем всего класса.

— Привет, Майк, — сказал он. — Можно, я присяду?

Майк поднял глаза, и Мэтт испугался, встретив его глаза. Первой мыслью было «наркотики».

— Конечно, мистер Берк. Садитесь, — голос его был слабым. В лице — ни кровинки, под глазами синие тени. Сами глаза казались расширенными и почти безумными. Руки медленно блуждали по поверхности стола. Рядом стоял нетронутый стакан с пивом.

— Что с вами, Майк? — спросил Мэтт, ставя свой стакан рядом. Его руки тоже начинали дрожать.

В его жизни было много горестей, и одна из самых горьких — печальный конец многих его учеников. Билл Ройко разбился во Вьетнаме на вертолете. Салли Гриэр, одна из самых красивых и смышленых девочек в его классе, была убита своим дружком, когда сказала, что хочет с ним расстаться. Гари Колмэн ослеп от какой-то непонятной нервной болезни. Дуг, брат Бадди Мэйберри, единственный приличный человек в этом семействе, утонул в Садовом ручье. И наркотики, медленная смерть.

— Что? — медленно переспросил Майк. — Не знаю, мистер Берк. Ничего хорошего.

— А что случилось? — осторожно осведомился Мэтт.

Майк нерешительно посмотрел на него.

— Кололся? Или это травка?

— Нет, не кололся. Похоже, я заболел.

— Правда?

— Я никогда не кололся, — сказал Майк, словно выдавливая из себя слова невероятным усилием. — Травку покуривал, но это было давно. Я заболел… еще с понедельника. Я заснул на Хармони-Хилл ночью в воскресенье. Проснулся только утром, — он медленно покачал головой. — С тех пор я просто места себе не нахожу. С каждым днем все хуже, — он вздохнул, и этот вздох, казалось, заставил его задрожать, как сухой лист.

Мэтт подался вперед.

— Так это случилось после похорон Дэнни Глика?

— Ну да. Я вернулся, когда все разошлись, но этот хренов…

— Простите, мистер Берк, — этот Ройял Сноу не пришел. Я ждал его до темноты, а потом начал закапывать и заболел, потому что… ох, голова болит, не могу думать.

— Ты помнишь что-нибудь?

— Помню? — Майк уставился в глубину стакана, наблюдая, как пузырьки поднимаются на поверхность и исчезают в воздухе.

— Помню пение, — сказал он. — Самое чудесное, какое я когда-нибудь слышал. И я чувствовал, что… что я тону. Но это было приятно. Только глаза…

Он вздрогнул.

— Какие глаза?

— Красные. Очень страшные.

— Чьи?

— Не помню. Не было никаких глаз. Мне все приснилось. — Он тряхнул головой. — Не помню ничего. Проснулся утром на земле и даже не мог сперва подняться — так я устал. Но в конце концов смог. Солнце стояло уже высоко, и я боялся получить солнечный удар. Поэтому я ушел в лес и там уснул. Проспал до… не знаю, до четырех или до пяти. Когда я проснулся, я был весь в листьях. Потом встал и пошел к грузовику, — он медленно провел рукой по лицу. — Оказалось, что я все-таки закончил работу. А я и не помнил. Странно.

— Закончил?

— Могила оказалась закопанной. Ройял или еще кто, не знаю, закопали все. Доверху.

— А где ты был ночью в понедельник?

— Дома. Где же еще?

— А утром во вторник как ты себя чувствовал?

— А я не вставал целый день. Спал до самого вечера.

— А сейчас как?

— Ужасно. Ноги как резина. Хотел попить воды и чуть не сблевал. Чувствую себя слабым, как котенок. Есть не могу. Как только что-нибудь глотаю — боль в желудке. Как после сильного похмелья.

— Так ты что, ничего не ел?

— Я пробовал, но меня стошнило. После этого, правда, полегчало. Я вышел и немного прошелся, а потом опять пошел спать, — его пальцы продолжали рассеянно блуждать по столу. — Перед сном мне вдруг стало страшно, как маленькому. Я даже встал и проверил, закрыты ли окна. И заснул с включенным светом.

— А что было утром?

— Ничего… проспал до девяти вечера, — он криво усмехнулся. — Я еще подумал, что скоро буду спать целыми сутками, и все решат, что я уже умер.

Мэтт с угрюмым видом слушал. Флойд Тиббитс встал и опустил монетку в музыкальный автомат.

— Странно, — продолжал Майк. — Окно над моей постелью оказалось открыто, когда я встал. Я же сам его закрывал. Мне снилось… что кто-то постучал в окно, и я встал… чтобы его впустить. Как будто это старый друг, который замерз… или голоден.

— Кто это был?

— Это же сон, мистер Берк.

— Но во сне кто это был?

— Не знаю. Я хотел пойти поесть, но одной мысли меня чуть не стошнило.

— И что ты делал?

— Смотрел телевизор. Мне было получше. Потом пошел спать.

— А ты запер окна?

— Нет.

— И опять проспал весь день?

— Проснулся на закате.

— Опять ослабленный?

— Похоже на то, — он снова провел по лицу рукой. — Мне так плохо! — выкрикнул он дрожащим голосом. — Может, это грипп, мистер Берк? Может, это не так опасно?

— Не знаю.