Судьба Иерусалима

Но сражаться было не с кем. Зло оказывалось многоликим, и все лики были нечеткими и слишком обыденными. Поневоле приходилось думать, что в мире вовсе нет Зла, а только зло или даже «зло». В такие моменты ему казалось, что Гитлер — не более чем заурядный бюрократ, да и сам Сатана — дегенерат с отсутствием чувства юмора, что и заставляет его радоваться своим тупым шуткам.

От великих битв со злом, происходивших в прошлом, осталась только Сэнди Макдугалл, рассказывающая про разбитый нос своего сына, и он подрастет и будет бить своего сына, и так без конца. Матерь Божия, помоги мне иыиграть машину в лотерею.

Это было не просто глупо. Это ужасало своей полной бессмысленностью, как на земле, так и на небесах. Что там — небесные карусели, рулетка и бесплатный Делл ежедневно?

Он поглядел на часы. Шесть минут первого, и никакого Фреда Астора. Но О-ап подействовал. Пятно исчезло, и теперь мисс Кэрлесс не станет смотреть на него с жалостью. Аминь.

Глава седьмая. Мэтт

1

В конце третьего урока в понедельник Мэтт вышел во двор, где его уже ждал Бен Мейрс.

— Добрый день, — сказал Мэтт. — Рано вы пришли.

Бен пожал ему руку.

— Семейная привычка. Скажите, так ваши дети правда меня не съедят?

— Да нет. Пойдем.

Мэтт был слегка удивлен. Бен надел спортивную куртку и слишком широкие брюки. Те, кого он приводил в класс раньше, одевались более экстравагантно. Год назад он пригласил известную поэтессу, читавшую лекции в Портленде, прийти и поговорить с детьми о поэзии. Она явилась в шортах и туфлях на каблуке. В этом крылся подсознательный призыв: посмотрите на меня. Вот я какая. Будьте любезны играть по моим правилам.

Но он после тридцати с лишним лет преподавания думал, что никто не может изменить правил игры. Это иллюзия людей недалеких и самодовольных.

— Ничего у вас школа, — сказал Бен, оглядываясь. — Я учился не в такой. Там окна были, как бойницы.

— А в колледже вы учились, Бен?

— Пытался. Но там меня вышибли. Чтобы стать известным, надо ведь пострадать, так? Когда я писал «Дочь Конвея», я развозил кока-колу.

— Расскажите это детям. Им будет интересно.

— Вы любите свою работу? — спросил Бен.

— Конечно.

Прозвонил звонок, отдаваясь эхом в пустом коридоре, по которому медленно плелся одинокий ученик.

— Как у вас с наркотиками?

— Как в любой американской школе. Но больше пьют.

— А марихуана?

— Я пытался поставить этот вопрос, но администрация воспротивилась. Зачем им лишние проблемы? Я кое-что делал сам, но в результате только заработал несварение желудка.

— Как это?

— Тсс, — сказал Мэтт. — Большой Брат подслушивает. А вот и мой класс.

— О Господи.

— Не волнуйтесь, — Мэтт пропустил его вперед. — Добрый день, ребята. Это мистер Бен Мейрс.

2

Сначала Бен подумал, что ошибся адресом.

Когда Мэтт Берк пригласил его на ужин, он сказал, что живет в маленьком домике красного кирпича, но не предупредил насчет вырывающегося из этого домика громкого рок-н-ролла.

Бен позвонил, не дождался ответа и позвонил опять. Музыка стихла, и голос Мэтта прокричал:

— Входите! Не заперто.

Он вошел, с любопытством осматриваясь. Передняя дверь открывалась прямо в комнату, стандартно обставленную и оснащенную древним телевизором и приемником, из которого и исходили, видимо, предыдущие звуки музыки.

Мэтт в полосатом переднике появился из кухонной двери. Вокруг него витал аромат соуса для спагетти.

— Извините за шум, — сказал он. — Я немного увлекся.

— Хорошая музыка.

— Я стал рок-фанатом еще во времена Бадди Холли. Очень люблю до сих пор. Хотите есть?

— Ага, сказал Бен. — Спасибо, что спросили. Я здесь съел больше, чем за последние пять лет.

— Наш город к этому располагает. Ничего, если я покормлю Вас на кухне? Пару месяцев назад я продал обеденный стол за двести долларов. Он у меня был старинный и приглянулся скупщику антиквариата. Нового еще не купил.

— Да ничего. Я потомственный едок на кухне.

Кухня оказалась маленькой и чистой. На четырехконфорочной плите дымилась кастрюля спагетти. На небольшом столике стояли две тарелки и бокалы с персонажами мультфильмов. Веселые картинки, подумал Бен, все больше чувствуя себя здесь своим.

— У меня есть «Бурбон», ржаное и водка, — сказал Мэтт. — Ничего изысканного.

— «Бурбон» с содовой будет в самый раз.

— Чудесно. Сейчас сделаем.

Смешивая свой напиток, Бен сказал:

— Ваши дети мне понравились. Хорошие вопросы задавали.

«Как сформировались ваши идеи?» — передразнил Мэтт щебет Рути Крокетт.

— Она немного волновалась.

— Еще бы. Слушайте, там в холодильнике стоит бутылочка «Лансера». Специально купил.

— Но Мэтт.

— Ничего-ничего. Не каждый день у нас бывает настоящий писатель.

Бен прикончил содержимое стакана, взял у Мэтта тарелку спагетти и нырнул в нее вилкой.

— Фантастика, — произнес он с полным ртом. — Мамма миа!

— Ну так, — гордо сказал Мэтт.

Бен удивленно поглядел на свою мгновенно опустевшую тарелку и смущенно улыбнулся.

— Еще?

— Полтарелки, не больше. Чудесные спагетти.

Мэтт положил полную.

Не доедите вы — доест мой кот. Бедное животное.

Весит двадцать фунтов.

— Господи, как же я его не заметил?

Мэтт улыбнулся.

— Он сейчас в отлучке. О чем вы сейчас пишете?