Судьба гусара

Ночевать в Кенигсберге лихой гусар вовсе не собирался и ближе к вечеру вместе с верным слугой уже отправился восвояси, надеясь вернуться в расположение князя еще засветло. День еще больше распогодился, потеплело, вовсю светило солнце. В воздухе стоял пряный запах весны: пахло свежевспаханной землей, нежными клейкими листьями и березовым соком.

Можно было, конечно, отправиться чуть позже — вместе с полубатальоном (плутонгом) пехотного капитана Ветошкина, с коим Денис познакомился там же, в трактире. С такими попутчиками, по нынешнему военному временам, было б и безопаснее и веселей… Да вот только не хотелось тащиться с пехотой. Медленно, однако, да.

— Ну, смотрите, ротмистр, — капитан — из мелких рязанских помещиков — причмокнул губами. — А то б я вам свои стихи почитал.

Вот этого Денис не хотел! Ветошкин уже пытался читать свои явно графоманские вирши, но гусар как-то сумел уклониться…

— Так не подождете?

— Увы, дела!

— Ну, тогда удачи, ротмистр. Бывай.

Давыдов и его слуга неспешной трусцой поехали по широкой дороге, накатанной колесами крестьянских телег. Кое-где было сухо и твердо, в низинах же случались лужи и коричневая вязкая грязь. Такие места объезжали полями и лесом… Вот как сейчас…

— Пожалуй, перелеском придется, вашбродь, — останавливая коня перед огромной лужей, озадаченно промолвил слуга.

— Перелеском так перелеском…

Заворотив коня, Денис глянул вперед, на заросли ольхи и вербы… Что-то сверкнуло… и гусар немедленно погнал коня прочь, свистнув Андрюшке…

И вовремя!

Из перелеска грянули нестройные выстрелы.

Ординарец тоже погнал коня на дорогу, выбрался, останавливаясь возле спешившегося Дениса.

— Никак хранцузы, вашбродь! Ох, недаром говорили — шалят. Однако что делать будем?

— Да ничего, — доставая пистолеты, хмыкнул гусар. — Подождем, посмотрим. Вряд ли они на дорогу выскочат. Головы под наши пули подставлять — дураков нет и у французов.

— Так лучше б обратно, вашбродь, — Андрюшка опасливо покосился на кусты. — Чего тут ждать-то будем? Ночи?

— Да лучше б ночь, чем его капитанское графоманство! — в сердцах пошутил Давыдов. — Однако, видно, от общества господина Ветошкина нынче нам уж никак не отвертеться. Ладно… стало быть, так тому и быть.

— А, это вы про наш плутонг, — догадавшись, обрадованно протянул слуга. — Да уж — лучше поздно приехать, да живым и не раненым. Это уж точно, ага.

Устроившие засаду французы и впрямь на дорогу выбраться побоялись, а может, просто долго раздумывали, решались — тем временем и подоспел плутонг. Еще загодя послышалась громкая солдатская песня, а потом и появились бравые усачи капитана Ветошкина.

— О, вот это встреча! — обрадовался капитан. — И что вы тут сидите? Засада? В тех кустах? А ну-ка, ребята…

Махнув рукой солдатам, капитан вытащил пистолеты и погнал лошадь к зарослям… да так быстро, что терзаемый любопытством Денис едва поспевал за ним. Позади бросились бегом пехотинцы, кто-то даже крикнул «ура»… Увы, напрасно — французов уже и след простыл. Остался лишь зацепившийся за сук клок синего французского мундира да запах. Мерзкий запах гнили.

— Видать, лиса кого-то ела, да не доела, бросила, — поморщившись, с ходу определил Ветошкин. — А сукно — да, французское. Доброе сукно.

Впрочем, были ли это французы? Может, кое-кто другой? Гнездо-то Давыдов нынче разворошил осиное. Оставленный клок ткани наводил-таки на размышления — слишком уж оказался большой, приметный. Словно специально оставили.

Как бы то ни было, а гадай теперь, не гадай, все равно ничего не угадаешь. Оставшуюся часть пути и вечер у костра и в походной палатке Денису все ж таки пришлось выслушать капитанские вирши. Ветошкин всерьез считал себя поэтом, при этом частенько пренебрегал рифмой и клал в строчки столько личных местоимений, что у слушателей вяли уши от этих бесконечных — ему, она, ей…

— Молвила она ему, и ей, и им — скорее, братцы, победим!

Вот, примерно в таком ключе. Впрочем, это было лучше, чем шальные французские пули.

* * *

Подводы в авангард все же прибыли, за что Багратион лично поблагодарил своего адъютанта:

— Вот уж, ей-богу, не думал, что так скоро все сладится. Ай да Денис Васильевич, ай да хват! Господи… тут тебя давно один офицер дожидается… Один поручик из Санкт-Петербурга… приехал в свите государя. Сказывал, тебя страсть как хочет увидеть… Как бишь его? Ах да… Князь Озерский, да — так.

— Поручик Озерский? Из Петербурга? — обрадованно переспросил гусар. — Неужели Ванька? Кавалергард, лихач и ёра! О, бог мой…

— Вижу, ты ему рад… — генерал потеребил кончик носа. — Не смею более задерживать…

— Но, ваше высоко…

— Ну, иди, иди. Встречай друга скорей.

Поручика Давыдов отыскал на постоялом дворе, расположенном невдалеке от штаба. Рослый круглолицый и краснощекий богатырь с небольшими пшеничными усиками, увидев Дениса, тут же вскочил на ноги и сдавил гусара в своих поистине медвежьих объятьях.

— Ну, здоров, коротыш! Как жив будешь?

— Здорово, Гора Медведевич! Ну, пусти, пусти, раздавишь.

— Ах, как же я рад! Чертовски рад, Денис! Слышал, слышал про твои подвиги. Говорят — целый полк французов один разогнал?

— Ну, не полк…