Судьба гусара

Учитывая, что в Звенигородке проживало не так уж и много народу, Давыдов не сомневался, что подруга эта будет найдена всенепременно, кто бы она ни была и где бы ни проживала. Соседи! О, от их любопытных взоров в маленьком городке не укроется никто, тем более — молодая красивая женщина в европейском платье! Если несчастная Анечка Черткова успела встретиться со своей подругой, подруга будет установлена однозначно. Если же не успела… то все в руках Божьих.

— Ах, Денис Васильевич, — вытянув ноги, Лидочка расслабленно потянулась. — Как славно, что ты наконец вернулся! А я ведь похвастаюсь, можно?

— Нужно! — улыбнулся гусар.

— Только ты сперва отвернись.

Денис послушно повернулся к окну, глядя, как в быстро темнеющем небе одна за другой вспыхивали желтые звезды, и выкатившийся над крышей сарая месяц зацепился рогом за старую грушу, да так и повис, покачиваясь и мерцая. На улице было тихо и темно, в окнах домов и хижин теплились оранжевые огоньки… горели и гасли — звенигородские обыватели отходили ко сну.

— Все! Поворачивайся… поможешь. Завязки вот затяни.

Гусар повернулся и крякнул: юная красавица стояла к нему спиной… голой спиной, с накинутой на грудь кофточкой… или, скорее, жакетом.

— Шнурочки там затяни… Только осторожней!

— Да уж не бойся, милая, не задушу.

Пальцы Дениса прикоснулись к тонкой девичьей коже… так вдруг захотелось провести ладонью по этой нагой спинке, погладить шейку, поцеловать…

— Эх, Денис Васильевич… вы еще не ушли? — послышался вдруг заспанный голос хозяина.

Лидочка засмеялась в кулак, гусар же подмигнул ей и вышел:

— Здесь, здесь. Беседовали с мадемуазель Лидией о поэзии.

— А я вот вздремнул, — виновато развел руками Епифан Андреевич. — Однако же водочка еще осталась. Допьем, а?

— Конечно же, допьем, милостивый государь! О чем и говорить-то?

* * *

Изготовителей брички, о ком говорил капитан-исправник, найти так и не удалось, однако Дэн не слишком-то сокрушался об этом. Зачем изготовители? Хозяина искать надо. Или для начала — хозяев. Легкая телега или тяжелая бричка… Ну, не могло таких быть в Звенигородке и окрестных деревнях сотни! Даже десятка три вряд ли набралось бы. Тем более, судя по следам, бричка-то — одноконная. Эх, была бы база ГИБДД! Забрался бы, глянул… ГИБДД…

Будочники! Черт побери — будочники! Точно.

В те пасторальные времена вместо гаишных постов на главных дорогах при въезде в города устанавливали полосатые караульные будки. Здесь осуществлялась проверка документов, грузов, взимались пошлины, производилась запись въезжающих в город. Караульную службу несли сами горожане или специально выделенные люди их числа вышедших в отставку солдат. Для службы городничий или капитан-исправник обеспечивали караульных необходимым инвентарем: рогатками, дубинками и трещотками. Последние — вместо свистков, ежели что — поднять тревогу.

— Список будочников? Да есть, конечно. Я сейчас прикажу секретарю… — Ратников пожевал губами и, свесив голову набок, хитро прищурился. — А вы, Денис Василевич, молодец. В верном направлении мыслите.

Допрос будочников продвинул следствие по делу убитой проститутки весьма даже резко. Таких вот полутелег-полубричек в Звенигородке и окрестностях насчитывалось всего-то пятнадцать штук! Из них — девять одноконных. Круг подозреваемых резко сужался, дело оставалось за малым — отработать всех девятерых, чем и занялся бравый помощник следователя.

В первую же голову внимание Дэна привлекла знакомая фамилия — одним из владельцев такой вот брички оказался купец Никифор Верейский. Но зачем купцу убивать?

— Никифор Верейский — уважаемый городской обыватель, — Ратников покачал головой. — Богатый купец, а по местным меркам так и вообще богатейший. С контрабандистами, скорее всего, связан — да. Однако же сие пока что — только догадки. Мог, конечно, и убить гулящую — в пылу да в страсти всякое бывает. Однако мальчик… вряд ли, вряд ли.

Капитан-исправник почмокал губами и помассировал мочки ушей:

— Однако же тут и кой-кто поинтереснее в списке! К примеру, Макар Чубаров, цыган. Этот за деньги все, что захочешь, сотворит, заплати только. Или вот, Ремезов Димитрий, купеческий сын. Бездельник тот еще, родного отца загулами в могилу свел, картежник, мот. Вот кого в первую голову проверять! А еще… ну-ка, ну-ка… Акинфий Фролов! Так-та-ак… старый знакомец Акинфий Платоныч. Этим, Денис, я самолично займусь, карась еще тот, крученый. Ты пока Чубарова проверь осторожненько. И Ремезова.

— Сделаю, господин-капитан исправник.

Кивнув, Давыдов покинул присутствие и, вскочив в седло, неспешной рысью погнал лошадь в казармы. Нынче снова пришла его очередь нести караульную службу. Ну, а как же! На то и ротмистр, гусар.

* * *

Покуда Денис Васильевич предавался скучной, но необходимой рутине гарнизонно-карульной службы, его юная наперсница Лидочка, окрыленная поручением гусара, принялась со всем рвением искать подругу убитой, ничтоже сумняшеся подключив к сему делу всех своих гаврошей.