Судьба дворцового гренадера

Так вот: мы с Варварой Семеновной гостей принимаем не часто, денег бросать на ветер не любим. Но бывает и у нас, что не о рублях разговор. Можешь мне поверить, что от сего приема окажется и нам удовольствие. Так что говори сей госпоже свои пожелания, а уж она нас не подведет. Я же в ближние дни съезжу к названной немке и к полковнику твоему с визитами и форменно их приглашу. Тебе же надо квартиру сыскать чистую, теплую, недорогую и хоть как в ней все устроить. Про всякое обзаведение Варвара Семеновна тебе советчица. Да в церкви побывай - оглашение надобно в ближнее воскресенье сделать.

Однако когда Андрей Андреевич нанес визит госпоже Шток, та заявила, что иначе как от себя Анюту замуж не отпустит, раз она сирота и столько лет у нее живет. И пошла речистая немка объяснять, что у нее не как у других, а совсем как пансион, что сама учит девиц не только белошвейному делу, но и готовить кушанья, а муж ее - желающих чистописанию и арифметике, и что по случаю свадьбы любимой подруги каждая девушка захочет что-нибудь сготовить, хотя, конечно, все будет под ее присмотром.

Жандр слова не мог вставить. Едва сумел выторговать, что винную часть берет на себя - дюжину игристого для поздравления молодых, лафит для дам его назвала сама Амалия Карловна, и ром для гренадер - не ставить же им водку!

- Вот, братец мой, недаром она Шток зовется - разом все наши поползновения отбила. Осталось нам только о своих туалетах думать, чтобы перед модистками лицом в грязь не ударить, - шутил Жандр, рассказывая Иванову о своем визите.

Зато гренадеру за дни, оставшиеся до свадьбы, дел выдалось немало. Квартиру нанял на Мойке, напротив задов Конюшенного здания, во дворе, на третьем этаже. Сторона солнечная и по другую сторону флигель двухэтажный. Места на двоих довольно - две комнаты и кухня с русской печкой. На дворе от хозяина сарайчик, в нем три сажени березовых дров от прежних жильцов, которые тут же сторговал. Для обстановки полковник приказал выдать два стола, две кровати, четыре стула, диван, две табуретки и лавку, шкап и комод. Всё под масляной краской, но новое, и разом перенесено в квартиру молодых будущими шаферами-гренадерами.

Потом по списку, составленному Варварой Семеновной, покупал венчальные кольца, медные подсвечники, ложки, вилки, тарелки, миски, чугуны, горшки, ухват, рукомойник, ведра, корыто, ушат. Перечислить все можно скоро, а попробуй-ка между дежурствами и караулами все выбрать, купить и переносить к месту. Да еще вечером забежать на Пантелеймоновскую и от суженой тоже снести в новое жилье то зеркальце и подносик, то пару утюгов, то занавески кисейные на окна, то, наконец, перину с подушками.

Накануне венчания, в субботу, отпущенный из роты на неделю Иванов провел полдня в новой квартире. Вытопил печи, вымыл полы, сходил выпариться в бане; возвратясь домой, блаженно подремал часок на диванчике, подмостив еще конногвардейскую спальную принадлежность, а как стало темнеть, отправился в Графский трактир, куда позвал на мальчишник четырех шаферов и взводного Тарана. Ели жареное мясо и гуся, выпили полтора штофа перцовки - благородно, рюмочками. Все вели себя чинно и только раскраснелись да Павлухин прочел такие вирши:

Нас собрал сюда Иванов

На мальчишник удалой,

Уподобяся барану,

Направляясь на убой.

Вот чудак - в солдатской доле

Надевает сей хомут

И своею доброй волей

Деве в руки сует кнут.

Выпьем, братцы, за здоровье

Александра молодца,

Что горячею любовью

Наши радует сердца.

Но уж чтоб потом не охать,

К командиру не ходить

Синяки казать и крёхать,

Будто с бабой тяжко жить...

Савелий продолжал бы и дальше, таких строчек он мог наболтать без счету, но Варламов дернул его за локоть и сказал:

- Полно тебе, сорока! Сам знаешь, что не к месту плетешь.

А ты, Александра, расскажи толком, как все было, а то от девок полковницких дошло, а небось мы поближе тебе будем.

И еще раз перерассказал Иванов их с Анютой историю.

Гренадеры слушали тихо, крякали и качали полуседыми головами, а когда принялись за чай со сладкими пирогами, то Тимофей Таран сказал Иванову за всех:

- Да, брат, тебе точно суженая вышла, и что ее беречь сумеешь, мы на то надеемся...

На Мойке, прощаясь, долго обнимались - всех стало развозить. Наконец гренадеры пошли к Мошкову, а Иванов завернул в ворота. Открыл дверь своим ключом и не стал высекать огонь, чтобы зажечь свечу. Раздевшись, на ощупь лег на диванчик под старое одеяло, что чуть не перешло Полякову, и в тысячный раз подумал: "Да не сон ли?.." Но сунул руку под подушку, нащупал платок с завязанными обручальными кольцами. Вот же они! Выходит, верно сказала одиннадцать лет назад Дарья Михайловна, что "в сорочке родился". В боях не убит, Вейсман и Эссен не заколотили, в роту особенную попал и всего удивительней - встреча с Анютой... Будто и про нее Дарья Михайловна говорила, что сыщет-таки суженую...